— А если сказать попроще?
Священник принялся внушать кучке собравшихся, будто Ивонн родилась во грехе и скончалась во грехе.
— Она хотела ореховый гроб с медными ручками, обитый красновато-коричневым атласом. Мы вместе выбирали по каталогу, — шептала Руби.
— Ее похоронная страховка не покрывала стоимости орехового гроба, — ответил Брайан.
Похожий на барсука в стихаре преподобный сочным голосом произнес:
— Мы собрались здесь этим дождливым и ветреным утром, чтобы проводить в последний путь сестру нашу, Риту Коддингтон.
Сердитое бормотание и сдавленный смех явственно указывали, что паства заметила ошибку, но священник отрешенно продолжил:
— Рита родилась в 1939 году в семье Эдварда и Айви Коддингтон. Роды проходили тяжело, и акушерке пришлось воспользоваться щипцами, поэтому голова Риты так и осталась немного продолговатой. В школе из-за этого ее дразнили, но…
Руби встала и перебила прощальное слово:
— Простите, но все, что вы сейчас сказали, — полная чушь. Женщина в этой картонной коробке — Ивонн Бобер, ее родителей звали Артур и Перл, и у нее была абсолютно нормальная голова.
Священник покопался в записях на аналое и понял, что перепутал заметки об Ивонн Бобер с теми, что подготовил к следующему отпеванию.
— Я располагаю только теми сведениями, что мне дали. Прежде чем продолжить, могу ли я уточнить кое-какие моменты? Во-первых, гимны. Вы заказывали «О всех созданиях прекрасных и разумных»?
— Да, — кивнул Брайан.
— И «Вперед, Христово воинство»?
Брайан снова кивнул.
— А из популярной музыки: «Желтая субмарина» «Битлз» и «Сыромятная кожа» Фрэнки Лэйна?
— Да, — буркнул Брайан.
— До замужества покойная работала на производстве перфокарт?
Еще один утвердительный кивок Брайана.
Брианна громко вмешалась:
— Послушайте, может, наконец начнем?
— Надгробную речь произнесет внук Ивонн, Брайан-младший, — возвестил преподобный.
Те, кто знал Брайана-младшего, с опаской смотрели, как он идет к аналою.
— О Иисусе сладчайший, не-е-ет, — не сдержал стона Александр.
Надгробная речь Брайана-младшего была его первым официальным публичным выступлением. Начало вышло совсем недурным — Брайан-младший позаимствовал его на веб-сайте «Надгробные речи». Но вот шпаргалка иссякла, и он принялся импровизировать, решив рассказать о детских воспоминаниях близнецов о бабушке.
— Она была кошмарной чистюлей и, когда мы оставались у нее ночевать, отбирала у меня мишку, а у Бри — ее мартышку и отправляла в стиральную машину, чтобы утром они встретили нас свежими и чистыми. — Брайан-младший оглядел церковь: резные колонны, знаки и символы, которые он не мог расшифровать. Снаружи было пасмурно, но витражи сверкали, отчего знакомые библейские силуэты оживали в стекле. — Она унесла с собой запах мишки.
С первого ряда Брианна добавила:
— И мартышки.
Брайан-младший вытер глаза рукавом пиджака и продолжил:
— Знаю, некоторых из вас беспокоит очевидная хлипкость бабушкиного гроба, и поэтому я добавлю про цикл разложения человеческого тела. Учитывая бабулин рост и примерный вес и принимая во внимание климат и температуру, нетрудно высчитать, что ее гроб и тело продержатся примерно…
— Спасибо, Брайан-младший! — перебил оратора Брайан. — Иди сюда, сынок.
Священник быстро занял место за аналоем и, прежде чем Брайан-младший уселся в первом ряду, дал знак органисту играть первый гимн, «Мы пашем, и мы сеем».
Стэнли и Руби охотно запели — ни ему, ни ей не требовался сборник гимнов.
Руби покосилась в сторону Стэнли и подумала: «Удивительно, к чему только человек не привыкнет, если дать ему время».
Ева наслаждалась роскошью тишины. Дождь прекратился, и по свету на белых стенах она догадалась, что время близится к полудню.
Снаружи было тихо. Ливень загнал большую часть толпы в палатки и под крыши.
Она подумала об Ивонн, которую двадцать пять лет видела как минимум дважды в неделю, и принялась перебирать воспоминания.
Ивонн на пляже вытряхивает на ветру песок из полотенец.
Ивонн с детской рыболовной сетью пытается ловить с близнецами головастиков.
Ивонн в постели планет от артритных болей.
Ивонн задыхается от смеха во время комедийного шоу эксцентричного Нормана Уиздома.
Ивонн клацает зубами во время воскресного ужина.
Ивонн спорит с Брайаном о креационизме.
Ивонн роняет сигаретный пепел в рагу, которое собиралась подать на стол.
Ивонн вне себя от ужаса в ресторане во Франции, обнаружив, что стейк-тартар — попросту кусок сырого мяса.
Ева с удивлением осознала, что действительно скорбит о смерти свекрови.
В церкви же священник, пытающийся держаться свежих течений, вместе с паствой пел «Желтую субмарину».
Когда песня закончилась, он глубокомысленно изрек:
— Знаете, жизнь как банан. Плод еще зеленый, и приходится дать ему дозреть… — Пастырь помолчал. — Но иногда вы забываете о банане, а когда вспоминаете, кожура уже почернела, и что же представляет собой фрукт, если его очистить?
Из первого ряда Брайан-младший быстро ответил:
— Из банана выделился этилен, который в итоге окислился и разложился на газообразные компоненты эквивалентной массы.
— Спасибо за дополнение, — кивнул преподобный и продолжил: — Да, в конце концов тело Ивонн обратится в прах, но ее душа обретет вечную жизнь в Царстве Божьем и навсегда останется в вашей памяти.
Брайан-младший засмеялся.
Священник попросил паству снова встать на колени, пока он зачитает строки о воскрешении из Библии короля Якова. Стоять осталась только Руби, которая, указав на свои ноги, одними губами произнесла: «Колени не гнутся!» — и покачала головой.
Закончив декламацию, преподобный оглядел собравшихся. Скорбящие переминались с ноги на ногу, поглядывали на часы и зевали. По-видимому, пришло время благодарностей и прощания, и, кашлянув, он повернулся к гробу и возгласил:
— Давайте же вверим Ивонн Примроуз Бобер милосердию Господа, нашего Создателя и Спасителя.
Брайан-младший громко сказал:
— Создателя? Мне так не кажется. — И добавил, словно находился на семинаре: — Изменчивость плюс дифференцированное размножение плюс наследственность равно естественный отбор. Дарвин — Бог, один — ноль в пользу Дарвина.
Преподобный посмотрел на юного выскочку с мыслью: «Бедный парень, синдром Туретта — тяжкий недуг».[32]
