Орлан замолчал, потому что Сарс, заинтересовавшись спором людей, активировал простейший нейронный навигационный модуль, показывая путь к жене и внучке Орлана. Иегудиил увидел образы указателей, смутился подобному везению, но решил, что сейчас нет смысла искать логику в происходящем. Симеон говорил, что протоколы начнут разрушать алгоритмы Сарса постепенно. «Возможно, именно это сейчас и происходит», – подумал Иегудиил.
Он следовал за нейронными навигационными указателями, а Орлан семенил следом, продолжая провоцировать ссору, не обращая внимания на то появлявшийся, то исчезавший рядом образ дубликата Сарса.
– Мы встретились с новой расой, узнали о том, что есть иная форма разумной жизни, а ты продолжаешь преследовать свои мелочные цели! – говорил Орлан.
«К черту твою новую расу», – думал Иегудиил.
Сарс, продолжая модифицировать системы анализа, адаптируя их под урезанные жидкие чипы новоприбывших, уловил призрачный след мыслей хранителя. Ремонтные роботы разобрали протоколы мобильной станции на части, запутавшись в обманных цепях, призванных сбить с толку системы анализы, не позволив определить, нужна была модификация жидких чипов под модифицированную нейронную сеть или нет. И снова что-то далекое и призрачное мелькнуло в синтетическом сознании Сарса: словно человеческая догадка, чувство чего-то недоброго…
«ЧТО-ТО НЕ ТАК».
Сарс запустил повторный анализ основных адаптивных систем, но протоколы Симеона уже внесли в блоки памяти необходимые корректировки. Распад рос в геометрической прогрессии, стирая следы вторжения, оттягивая момент разоблачения, но…
«ЧТО-ТО НЕ ТАК».
Часть адаптивных алгоритмов, где находились основные копированные воспоминания ученых, не давала Сарсу покоя, сигнализируя об опасности. Оставалось определить, где произошел главный сбой: во вспомогательных алгоритмах, выделенных для развития взаимодействия с людьми, или в основных системах, что чревато крахом системы в целом. Сарс дважды отдал команду ликвидировать накопленные данные взаимодействия с людьми, и дважды системы дали сбой, натолкнувшись на измененные протоколами Симеона логические цепи.
«ЧТО-ТО НЕ ТАК».
Сарс попытался объединить второстепенные алгоритмы в сеть, чтобы провести комплексный анализ.
«ОШИБКА». «ОШИБКА». «ОШИБКА».
Попытка активировать защитный модуль не дала результата. Сарс попытался сделать откат к сохраненным установкам.
«ОШИБКА». «ОТКАЗ ОСНОВНЫХ СИСТЕМ». «ОТКАЗ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ СИСТЕМ».
– Папа? – голос девочки по имени Ариша был далеким, едва уловимым.
Установленное взаимодействие с биологическими системами жизни, находящимися на станции, таяло.
– Что не так с твоим жидким чипом? – спросила Ариша хранителя.
Сарс попытался перенаправить уцелевшие протоколы взаимодействия в комнату, где родители Саломеи прятали внучку. И: «Да, Иегудиил, что не так с твоим жидким чипом?» Вопрос Сарса был едва уловим, но хранитель сумел понять суть, только не понял, кто задал его: дочь или нейронные протоколы вируса. «Сколько прошло времени, как протоколы Симеона начали разрушать структуру Сарса?» – Иегудиил активировал доступный в простейшем наборе нейронных инструментов датчик отсчета проведенного на перевалочной базе времени. Двадцать семь минут. «Значит, протоколы разрушают Сарса уже полчаса», – подумал хранитель.
– Почему я не вижу твои мысли? – спросила Ариша отца.
– Потому что… – Иегудиил замялся.
– Ну, скажи ей… – потребовал Орлан, потому что Сарс проник к нему в голову и внушил, что ответ важен.
– Я…
– Ну, давай же! – присоединилась к мужу Идола.
Сарс контролировал двух взрослых, не посягая на сложного ребенка, мозг которого работал чуть иначе.
– Ты тоже боишься его? – спросила Ариша отца.
– Кого? – растерялся хранитель.
– Сарса.
– Ты говоришь о новой расе?
– Это не раса. Сарс – что-то другое. Я говорила об этом ученым, но они не поверили. Ты тоже мне не веришь?
– Я… Я не знаю… – хранитель обернулся и заглянул в налитые кровью глаза Орлана. – Что с тобой?
– Ничего, – сказал Орлан, не заметив, как струйка крови вытекла у него из носа.
Сарс перегружал жидкие нейронные чипы Орлана и Идолы, но сейчас это казалось логичным: только так можно заставить хранителя действовать. А любая система, выполняя те или иные операции, обязана раскрыться, воспользоваться имеющимся набором алгоритмов. Системы наблюдения, все еще находившиеся под контролем Сарса, улавливали мельчайшие напряжения лицевых мышц.
«ЧТО-ТО НЕ ТАК», – это уже не было догадкой. Это стало пониманием Сарса. Он допустил ошибку, просчет. Где-то. Когда-то…
– Уходи! – крикнула Ариша, глядя в пустоту, понимая, что Сарс в этот момент находится повсюду. – Оставь нас в покое!
– С кем ты разговариваешь? – испугался Иегудиил.
«ОН ЗНАЕТ ОБО МНЕ», – понял Сарс, завершив анализ поведения хранителя. Протоколы Симеона разрушили основные связи адаптивных алгоритмов, но инженер не думал, что вирус начнет действовать избирательно. Информация о каждом новом ученом, которую собирал Сарс, блокировалась, проходя через ряд новых фильтров, рафинируя данные так, чтобы невозможно было собрать разрозненные фрагменты в единую картину. Но Сарс разделился, сбросил поврежденные участки, как когда-то давно поступала ящерица, оставляя в руках врага свой хост. О последнем Сарс узнал из воспоминаний геолога первой экспедиции по имени Марл. Что ж, теперь хвостом ящерицы должны были стать поврежденные участки системы.
Сарс спешно проводил переоценку ошибок, считая поврежденным все, что было изменено, начиная с момента, как на базе появилась вторая экспедиция. Несколько секунд радикальная чистка шла успешно, затем основные алгоритмы принялись за анализ самого решения провести чистку, загоняя его под шаблон ошибок. Выходило, что Сарс отдал указание удалить самого себя, приняв за часть поврежденной области, не способной принимать решения.
«ОШИБКА УДАЛЕНИЯ». «ОШИБКА ОЧИСТКИ». «НОВЫЙ АНАЛИЗ». «ОТКАЗАНО В ДОСТУПЕ». «ПЕРЕЗАПУСК СИСТЕМ». «КОМАНДА ЗАБЛОКИРОВАНА». «ПЕРЕХОД В БЕЗОПАСНЫЙ РЕЖИМ ОТЛАДКИ».
Первый раунд противостояния «создатель – творение» остался за Симеоном. Перевалочную базу тряхнуло. Вспыхнули нейронные сигнальные образы. Информация о способах и средствах эвакуации хлынула в сознания, предупреждая о консервации базы. Системы жизнеобеспечения переключились в режим реверса и начали откачивать из помещений кислород. Люди засуетились, началась паника. Сарс превратился в ящерицу, а протоколы Симеона, разрушавшие систему, стали хищником, который держит ящерицу за хвост. Но хвост можно отбросить.
Инженер ждал, что вирус станет сопротивляться, примет схватку, но вирус решил бежать, спасаться. Клирики настояли на том, чтобы Симеон внедрил в протоколы серию команд, которые отключат нейронные сети перевалочной базы, лишив вирус благоприятной среды. Это была крайняя мера, смертельная как для вируса, так и для ученых. Симеон пытался убедить Иерархию отказаться от подобного средства атаки на вирус, но клирики были тверды в своих решениях. Поэтому команду пришлось спешно прикручивать к основным протоколам. «До этого все равно не дойдет», – убеждал себя Симеон. О том, что Сарс заинтересуется подобным средством, пытаясь использовать в своих целях, Симеон даже не думал. Поэтому защита системы была минимальна. Вирус проник в базовые схемы и, позволив обнаружить себя, активировал блок управления нейронными сетями перевалочной базы, запустив процесс глубокой заморозки.
