В очередной вылет на разведку вражеских войск в этом районе поднялся одиночный «миг» старшего лейтенанта Николая Лукашевича. Пролетая над селом Степановка, разведчик был обстрелян огнем крупнокалиберных пулеметов из счетверенных установок, истребитель получил пулевые пробоины — были повреждены маслорадиатор, покрышка колеса, пробиты плоскости и стабилизатор. Летчик благополучно возвратился на свой аэродром.
Свердловка — шахта № 6
Войска Южного фронта, завершив наступательную операцию по разгрому гитлеровской группировки под Ростовом и отбросив противника на фронте 18-й, 37-й, 9-й и 56-й армий на рубеж Енакиевка — Снежное — Дмитриевка и далее по рекам Миус и Самбек до Таганрогского залива, продолжали удерживать занимаемые позиции. Части и соединения наземных войск получили возможность сделать передышку, пополниться личным составом и боевой техникой. Линия фронта на какой-то период временно стабилизировалась.
Некоторая передислокация была произведена и среди авиационных частей. В частности, 55-й истребительный авиаполк получил указания перебазироваться ближе к линии фронта в полосу обороны 37-й армии.
16 января полк менял аэродром. Одиночные «миги» с небольшими интервалами взлетали с аэродрома Рудник имени Артема и следовали к новому месту базирования — аэродрому Шахта № 6 Свердловского района Ворошиловградской области. При этом авиаполк перешел в подчинение ВВС 37-й армии, мы расстались с нашей непобедимой 9-й Армией, с которой взаимодействовали с первого дня войны.
Зима 1941/42 года была слишком сердитой, крепчали морозы, шли обильные снегопады — всюду были огромные снежные сугробы. Первыми взлетели «миги» Павла Крюкова и Николая Лукашевича, за ними в воздух поднялась моя машина. Когда я подошел к аэродрому, то первым делом увидел узкую взлетно-посадочную полосу среди снежных сугробов, а впереди, в ее конце, в снегу торчали хвостами вверх два рядом расположенных самолета.
Скапотировавшие самолеты при посадке мне не мешали, но нужно было как можно точнее приземлиться, чтобы не оказаться третьим рядом с ними.
Все оказалось вполне естественным: Павел Крюков и Николай Лукашевич после посадки на ограниченную полосу с «промазом» — не совсем точным расчетом — выкатились за ее пределы и воткнулись в сугробы с поднятыми хвостами. Самолеты, не получив повреждений, были поставлены на колеса и отбуксированы на стоянку. Затем пришли Валентин Фигичев, Александр Покрышкин и остальные «миги», которых было не слишком густо, — пожалуй, и девятки не набралось исправных. Полк благополучно закончил перебазирование. Я не думал и не гадал, что этот аэродром для меня будет последним на этом этапе войны и мне придется на долгое время расстаться с боевыми друзьями и товарищами, с родным авиаполком, в котором я пробыл с самого его формирования и под знаменем которого девять месяцев сражался с немецко-фашистскими захватчиками.
Я не мог предположить, что навсегда расстанусь с близкими друзьями Николаем Лукашевичем и Василием Шульгой, с замечательными молодыми летчиками Даниилом Никитиным и Степаном Супруном, мужественными воздушными бойцами и верными товарищами, которые навечно останутся на полях войны.
Но это будет позже, а пока боевая работа продолжалась, хотя и не столь интенсивная, исходя из количества исправных самолетов и боеготовых экипажей. В связи с зимним периодом, как на земле, так и в воздухе наступило затишье. Однако, изменив место базирования, летные экипажи уже на следующий день поднимались в воздух одиночными самолетами и парами, чтобы ознакомиться с новым районом боевых действий, а заодно выполнить задания по воздушной разведке в указанных районах, каковых полку было определено два: Новый Донбасс — Харцызск — Степановка — Чистяково и Чистяково — Зугресс — Иловайск — Кутейниково — Амвросиевка. Они так и получили свои наименования — первый и второй районы разведки. Однако это не означало, что разведка ограничивалась только этими районами, в силу необходимости получения дополнительных разведданных задания ставились и в другие районы, населенные пункты, участки железных и шоссейных дорог.
21 января воздушная разведка велась одиночными «мигами», которые пилотировали Николай Лукашевич, Валентин Фигичев и автор этих строк; район разведки был несколько изменен: Снежное — Чистяково — Орлове — Ивановка — Сталино — Харцызск. Разведкой было установлено, что районы Макеевки и Сталино противник прикрывает сильным нарядом зенитной артиллерии как малого, так и среднего калибра, при появлении самолетов открывает ураганный зенитный огонь. В районах Снежное и Чистяково отмечалось скопление автотранспорта и живой силы, где противник также открывал интенсивный зенитный огонь при бомбовых и пулеметных атаках.
Затем в район Орджоникидзе — Сталино — Харцызск в разведывательный полет вылетел Павел Крюков. Пройдя по заданному маршруту и выполнив задание, Пал Палыч сбросил бомбы и обстрелял пулеметным огнем автомашины в населенном пункте Чистяково, при этом противник оказал сильное противодействие зенитно-пулеметным огнем.
По причине частых метелей и низкой сплошной облачности с конца января и в первой половине февраля боевая работа в полку не велась, за исключением периодических одиночных вылетов на разведку. Это время было использовано для ремонта и восстановления материальной части.
В день 24 февраля семья летчиков отмечала пополнение своих рядов — после летной тренировки в полк возвратились молодые пилоты сержанты Григорий Марголит, Владимир Бережной, Никита Мочалов, Григорий Никулин и Николай Науменко. По случаю возвращения молодых пилотов за ужином был устроен для них торжественный прием.
28 февраля летные экипажи полка вели интенсивную боевую работу, в течение дня было произведено только на воздушную разведку 11 парных и одиночных самолетовылетов в район Новый Донбасс — Чистяково — Харцызск — Артемовск, летчики вылетали на штурмовку вражеских войск в районы их скопления. В этот день было и особое задание — в расположении вражеских войск было трижды сброшено по полторы тысячи листовок с текстом: «Прощай, Москва, долой Гитлера!» При ведении воздушной разведки противник оказывал противодействие зенитно-пулеметным огнем, особенно в районах сосредоточения войск.
С приходом мартовских дней погода несколько улучшилась, с каждым днем интенсивность боевой работы возрастала. Особенно увеличилось количество боевых вылетов на воздушную разведку и штурмовые действия по вражеским войскам. Продолжалось сбрасывание листовок в расположении гитлеровских войск — так, 1 марта было сброшено в пяти боевых вылетах около пяти тысяч листовок, 2 марта летчики дважды сбрасывали листовки в районе Орджоникидзе — Харцызск. Однако, не отрицая важности проводимой с врагом агитационной работы, воздушные бойцы все же предпочитали «агитировать» противника бомбами и пулеметным огнем, считая этот способ более надежным.
Наш доблестный технический состав поработал в эти дни на славу — ввел в строй звено «ишачков», которое предприняло два вылета в район Харцызска и атаковало РСами и пулеметным огнем скопление вражеского автотранспорта. Именинниками в этих вылетах был молодой сержантский состав: Григорий Марголит, Владимир Бережной, Николай Науменко, Григорий Никулин, возглавляемый Иваном Зибиным и Николаем Искриным. Воздушное наблюдение за противником вели Валентин Фигичев, Павел Крюков, Николай Лукашевич, Василий Шульга, Даниил Никитин и Степан Супрун. Всего за 2 марта было произведено 9 одиночных и парных боевых вылетов. Мне в паре с Иваном Степановым тоже пришлось дважды подниматься в воздух на воздушную разведку, совмещая ее с атаками наземных целей.
