Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Окруженная группировка противника на Курляндском полуострове получала снабжение морским путем, и боевая деятельность немецкого флота была направлена на обеспечение своих коммуникаций, на охрану побережья и подходов к базам и портам. В связи с возросшими потребностями в морских перевозках в январе — марте 1945 г. увеличилось движение конвоев противника в дневное время. За январь месяц на переходах в Балтийском море выявлено до 80 одиночно следовавших транспортов и до 22 конвоев.
Боевые действия ВВС противника за январь и первую половину февраля были ограничены из-за плохих метеоусловий. Противник в основном производил воздушную разведку и мелкими группами наносил удары по нашим передовым аэродромам. До первой половины февраля 1945 г. наш полк базировался на аэродроме Паневежис. В связи с удалением линии фронта появилась необходимость дислокации ближе к берегу Балтийского моря. 16 февраля 1945 г. наш полк, 1-й Гвардейский минно-торпедный и 12-й Гвардейский пикировочный полки перебазировались на полевой аэродром Грабштейн, который, как оказалось, не мог обеспечить работу трех полков. Поэтому 21 февраля наш и 12-й Гвардейский пикировочный полки перелетели на полевой аэродром Дрессен. Здесь тоже никаких укрытий и маскировочных средств не было. Самолеты расположились на стоянках в 20–25 метрах друг от друга.
В марте, с наступлением теплой погоды, аэродром Дрессен раскис и вышел из строя. Полки оказались в критическом положении. С раскисшего аэродрома не было возможности произвести взлет. В срочном порядке на аэродром была доставлена металлическая взлетно-посадочная полоса. Под проливным дождем личный состав в течение двух дней уложил полосу размером 400 × 30 метров, и 7 апреля полки перелетели на полевой аэродром Аглонен.
Немецкое командование, чувствуя приближающийся конец, развернуло эвакуацию своих войск из портов Данцигской бухты. В результате нарастающих ударов Красной Армии враг после Данцига оставил порт Гдыня (Готенхафен). В руках у немцев остался город-крепость Кенигсберг — центр Восточной Пруссии. С суши он был опоясан мощной оборонительной линией и крупными фортами, с моря защищен военно-морской базой Пиллау[76]. Немецкое командование упорно защищало Кенигсберг, и для полка это были дни напряженной работы. Прикрывая действия пикировщиков, летчики полка вылетали в день по три раза. Противодействие истребительной авиации противника заметно ослабло, но заметно возрос огонь зенитной артиллерии. Особенно сильный зенитный огонь был над рейдом Хель и Пиллау. Но, несмотря на сильный огонь ЗА, авиация КБФ продолжала боевую работу. Над Данцигской бухтой развернулись ожесточенные бои, в которых бомбардировщики и торпедоносцы топили транспорта и тральщики.
В марте 1945 г. противник довел численность авиации на Курляндском полуострове до 200 самолетов, на Земландском — до 250: больше половины из них были истребителями. Центр тяжести боевой работы в мартовские дни переместился в Данцигскую бухту и порт Пиллау. На удар по военно-морской базе Пиллау вылетел полк, ведомый Героем Советского Союза гвардии майором К. Усенко. Погода благоприятствовала пикировщикам наносить удары с пикирования. Девятки Пе-2 зашли на бомбоудар со стороны моря, с выходом после удара на северо-восток. На подходе к Пиллау немцы сплошной стеной поставили заградительный огонь. Маневрируя в разрывах зенитных снарядов, «петляковы» прорвались через заградительный огонь и эскадрилья за эскадрильей нанесли по кораблям и транспортам удар. Загорелись портовые сооружения, транспорт в 6000 тонн и быстроходная десантная баржа были потоплены.
Немецкие истребители перехватили нас уже на отходе от базы. Моя пара шла в прикрытии звена Усенко. На пикировщиков устремилась пара ФВ-190. Мы быстро развернулись и встретили их огнем. Сделав маневр, мой самолет оказался над самолетом врага, который приготовился к стрельбе по Усенко. Мой самолет повис над «фоккером» в 10–15 метрах, причем я был в полете на «спине». Я хорошо видел немца в кабине, видел, как он озирался на мой самолет, боясь столкновения с моей машиной. А в это время на немца сверху спикировал наш Як-9, у которого торчала выпущенная нога шасси, а еще выше на наш «ячок» прицелился «фоккер»! Немец, над которым был мой самолет, быстро провалился вниз, а Як-9 с выпущенной ногой оказался в критическом положении. Быстро развернувшись на атакующего «фоккера», я отсек его огнем, пропустив под себя наш самолет. Немцу огонь от моего самолета не понравился, и он резким пикированием ушел вниз. Этот одинокий Як-9 пристроился к моей паре, и мы в сохранности привели «петляковых» домой. Уже на земле я узнал имя летчика, который был на этой машине: им оказался Николай Егоров, летчик 3-й эскадрильи нашего полка.
С 12 по 29 марта наши войска ликвидировали группировку противника юго-западнее Кенигсберга и вышли к заливу Фриш-Гаф на всем его протяжении. Кенигсберг от ударов авиации был весь в огне и дыму. Нашей авиации в воздухе было тесно. Авиация флота, действуя по кораблям противника в Данцигской бухте, после ударов вынуждена была, проходя район Кенигсберга, набирать высоту большую, чем столб дыма над столицей Восточной Пруссии. Идя на высоте, мы ощущали запах гари, дыма и горелого мяса. Дым огромным столбом поднимался до высоты 4000 метров и распространялся по ветру на большое расстояние.
Издыхающий противник шел на все: он открыл шлюзы водосистемы, пытаясь затопить Земландский полуостров. Но ему удалось затопить только район устья реки Вислы. В воде оказались населенные пункты. Одинокие домики, как островки, высвечивались среди разлившегося моря.
12 марта разведка в Данцигской бухте обнаружила конвой противника из 5 транспортов в охранении 3 сторожевых кораблей и 5 тральщиков. Удар по конвою наносился эшелонированно. Первыми нанесли удар торпедоносцы и топмачтовики 51-го МТАП под прикрытием 12 Як-9 21-го ИАП. Вторыми нанесли удар 6 торпедоносцев и топмачтовиков под прикрытием 8 Як-9 нашего полка (ведущий — гвардии майор К. Присяжнюк). Третий удар нанесли торпедоносцы и топмачтовики (4 самолета) под прикрытием 4 Як-9 21-го ИАП; четвертый — 24 Пе-2 (ведущий — Герой Советского Союза майор К. Усенко) в сопровождении истребителей нашего полка (ведущий — Герой Советского Союза A. A. Мироненко). В результате четырех последовательных ударов балтийцы разгромили конвой, все 5 транспортов были потоплены.
В этом вылете наша эскадрилья прикрывала первую группу пикировщиков. Звено ведущего всего полка бомбардировщиков Пе-2 К. Усенко прикрывал командир эскадрильи капитан И. Голосов. Я прикрывал вторую тройку. После перестроения пикировщиков для выхода на боевой курс сверху на них пошла в атаку тройка вражеских истребителей. Самолеты противника внешним обликом были похожи на истребители ФВ-190, но фюзеляж у стабилизатора у них был значительно тоньше, а фонарь кабины длиннее. Их атака совпала со входом в пикирование ведущего звена Пе-2. Немцы сбили левого ведомого из звена Усенко: пикировщик тут же загорелся и вскоре взорвался на своих же бомбах. Голосов был опытнейший летчик, но и он не смог противопоставить заслон такой атаке.
Немецкие истребители резким набором высоты ушли вверх и, повернувшись в верхней точке, снова приготовились к атаке. Нам было хорошо видно, что самолеты врага набрали значительно больше высоты, чем обычные ФВ-190. Однако при развороте в верхней точке, при плотном строе, правый ведомый не удержался в строю и оторвался. Оставшаяся пара плотным строем пошла в атаку на прикрываемое звено. Теперь у немцев такой крутой атаки не получилось, угол пикирования был значительно меньше, а «мое» звено Пе-2 вот-вот должно было войти в пикирование. Атакуя слева, немцы встретили на своем пути огонь моей 37-мм пушки и двух пулеметов калибром 12,7 мм: это вынудило их прекратить атаку и уйти вверх.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
