Ты же мог это сделать, не нарушая планетный баланс, такую ошибку может оправдать лишь крайнее невежество. Но я не считаю тебя пропащим экземпляром, поэтому и пытаюсь тебе это объяснить.
После того как меня так вежливо макнули в чан с дерьмом, ничего не оставалось, как взяться за гранит наук серьезно. К тому же я заметил еще одну вещь, которая прибавила мне желания зазубривать до полного изнеможения тяжело усваиваемую информацию: по ночам вместо мертвых глаз, кусков разложившейся плоти и прочей кошмарной дребедени мне начали сниться математические выкладки. Короче, я перестал кричать во сне, и это заставляло меня удваивать и утраивать усилия. Иногда информация сама всплывала в памяти как давно забытая, а иногда я умудрялся задавать вопросы, на которые Энлиль не мог ответить. Например, почему левосторонние пассы сильнее правосторонних или отчего мне проще производить манипуляции с предметами, которые мне были ранее знакомы на ощупь.
— Наверное, это в тебе говорит твоя человеческая половина, — вздохнул он однажды, когда я не смог переместить кусок неизвестной мне породы, хотя перед этим спокойно жонглировал яблоками. — Вернемся на базу, надо будет, чтобы с тобой еще Эстер поработала. Она у нас человеческий альфа и сможет научить тебя ощущать свойства предмета на расстоянии.
Устраивая маленькие практические занятия, мы пользовались моим чудо-лереем, живым существом, волею судьбы изображавшим местный артефакт. Хотя его энергия восстанавливалась медленно, на кое-что ее хватало. Так, по мелочи, ведь в основном я использовал его для фокусировки силы, черпаемой из окружающего пространства. Если объяснить более понятно, то это был как бы прицел на арбалете, показывающий, куда полетит пущенная стрела.
Сожженные силовые линии восстанавливаться не спешили, и вся наша компания начала скучать и устраивать различные безумства: Яков с Ирелией напропалую крутили любовь, и я с завистью глядел на их счастливые физиономии; Нике, питая ко мне искреннюю дружескую привязанность, была женщиной Энлиля, и изменить ситуацию могла только смерть одного из них. А мне бы этого не хотелось. Но, случалось, близнецы, забыв о своих половинах, сутками пропадали в горах в сопровождении бывших контрабандистов, Хруста и Сандра, оказавшихся уроженцами здешних мест. Иногда их сопровождали эльфийские рейнджеры, приходившие в восхищение от твердости руки и острого глаза «огненных духов». И почти постоянно с ними увязывался гоблин со своей лярвой, подружившейся со странным созданием, называемым Эуминдесом.
Из них получилась замечательная охотничья пара, не имевшая соперников ни на земле, ни в воздухе. Командор пристрастился к спорам, посиживая с Левенделом за кружкой вина. Ирелия совершенствовала целительский дар, и только я, бедолажка, пытался объять необъятное. К моему удивлению, полутемный оказался замечательным учителем, и ко времени, когда я это пишу, я уже научился черпать энергию маленькими порциями и стал способен к ювелирной работе, например, смог создать мираж (хоть роза и оказалась в три раза больше оригинала, но и это был уже прогресс).
В тот день мы сидели на веранде и я пытался научиться левитации предметов (Энлиль не давал мне забыть об исчезновении первой акустической гранаты). В качестве подопытного материала мы использовали цветы, растущие здесь в великом множестве. Несчастные растения разлетались со скоростью света, мгновенно исчезая за пределами видимости. Рассердившись на меня, магистр расколотил об стенку фарфоровую вазочку, наверное, представляя себе, что это моя голова, и тут в комнату, тяжело сопя, ворвались близнецы. Выглядели они ужасно: пыльные и грязные, но в зеленых глазах горело предчувствие нового приключения. Выудив из-под куртки тубус, Яков развернул на столе нарисованную вручную карту, на которой без труда различались окружающие долину горы. Рядом пристроилась Нике. Действуя моим карандашом как указкой, она пустилась в объяснения:
— Помнишь, Марк, как Хруст рассказывал, будто в здешних горах живет некий Олвей, про которого очевидцы говорят, что он дракон? Да ты и сам, — она ткнула карандашом в мою сторону, — утверждал, что на этой планете живет один из них.
Я согласно кивнул. Множество информации, прячущейся в глубинах моей памяти, приходилось воспринимать как факт. Информация о драконах была из этой категории.
Яшка, не выдержав, пихнул сестру в бок и зачастил:
— Мы с самого начала решили не упускать такой возможности! Представляете, настоящий дракон, да это же сенсация! Вся МЕССИЯ лопнет от зависти, если мы сумеем вступить с ним в контакт.
Первым понял, чем пахнет новый проект Зенолейнов, Энлиль.
— Вы с ума сошли! — заорал он. — С ним пытался связаться и кое-кто поопытнее вас, и где они сейчас? Про них никто ничего не знает, и не потому, что никто из них не добился успеха, просто они все куда-то исчез" и, не успев рассказать о своей удаче!
При желании наш магистр может быть очень убедительным, но об Нике его слова ударялись как об стенку горох. Посмотрев на Энлиля с недоумением, она прощебетала:
— Лиль, только не говори, что ты откажешься участвовать в экспедиции. Мы вычислили место, подготовили плацдарм, нарисовали карту. Там уже три дня пасется эльфийская разведка, правда, на поверхности… А под землей нас согласился сопровождать сам Дубоцвет, местная гномья знаменитость. У нас все продумано… ну буквально до мелочей. — И в качестве доказательства она потрясла у него перед носом картой.
Сначала я подумал, что Энлиля хватит удар — он сделался бледным, как бумага, и, отвернувшись, спрятал лицо в ладонях, его плечи мелко подрагивали, послышались странные звуки, похожие на плач. И вдруг комнату сотряс взрыв хохота. Нике, покраснев, запустила в него попавшим под руку тубусом и выскочила на улицу. Эльф, вытерев слезящиеся от смеха глаза, бросился за ней. Яша вздохнул и, повернувшись ко мне, предложил:
— Давай пари, кто из них кого прикончит первый. Я ставлю на сестру. У нее шансов больше, ну и опять же сестра, родственные чувства и все такое, — пояснил он.
Вежливо поблагодарив, я отказался и, придвинув к себе карту, стал рассматривать художество близнецов.
Как я уже сказал, долина лесных эльфов была расположена в небольшой впадине и, окруженная со всех сторон горами, представляла собой что-то вроде этакого северного оазиса. Дорога на юг вела через уже знакомый нам по путешествию перевал, такие же перемычки соединяли долину с севером, западом и востоком. Но положение на севере усугублялось необычайно высоким пиком, носившим среди местного населения название «Зуб Великана», и дорога через северный перевал при плохой погоде могла занять больше времени, чем через восточный и западный. Поэтому караваны, двигавшиеся через Эрнейские горы, предпочитали восточный путь, усыпанный множеством шахтерских поселков, или западный — более безопасный.
— Вот смотри, — воодушевившись, водил карандашом по карте Яша. — Сандрово имение на западном склоне. Там тоже, оказывается, есть долина, но поменьше и более открытая, чем наша. «Зуб» примыкает к ней одним боком и защищает от северных ветров. Райское местечко, доложу я тебе. — Яша даже облизнулся, вспомнив, наверное, что-то вкусное. — Так вот, с некоторых пор вот в этом месте, — он ткнул карандашом в нарисованный кружок, — вот здесь, стали происходить странные природные явления: то гейзеры из-под земли, то клубы огня. А однажды там нашли заживо испепеленное стадо антилоп, представляешь? И началось все это совсем недавно, около месяца назад.
