Себастьян замер.
— Туда, — услышал он ответ Портланда. — Он ушел через канализацию. Видите… — Глухо зазвенел металл. — Он порвал камзол. Ты, Рори, раздобудь фонари и пошевеливайся.
— Разрази меня гром, — проворчал хриплый голос — Я туда не полезу. Люди там дохнут.
— Ты дурак, — рявкнул Портланд. — Если мы не найдем его и не остановим, мы все подохнем. А теперь пошел, живо!
Стиснув зубы, чтобы сдержать тошноту, Себастьян отошел от колодца. Глаза его успели привыкнуть к тусклому свету, пробивавшемуся сквозь удаленные одна от другой решетки. Он стоял в кирпичном туннеле с таким низким сводом, что приходилось сутулиться, чтобы не задеть макушкой потолок. По центру туннеля сочилась струйка воды, и Себастьян подозревал, что ее не хватит смыть его следы. Если Портланд со своими людьми отыщет фонари, то они легко определят, в какую сторону двинулся Себастьян.
Идти пришлось по криво положенным, скользким кирпичам, поэтому передвигался он осторожно, надеясь выйти к еще одной открытой решетке и через нее выбраться на улицу. Но не прошел он и нескольких сотен футов, как услышал всплеск и голоса за своей спиной, а затем увидел бегающий луч фонаря. Да, Рори оказался проворнее, чем ожидал Себастьян.
— Девлин. — Голос Портланда разнесся эхом по темному тоннелю. — Девлин! Я знаю, вы меня слышите.
Себастьян остановился, прислушался.
— Далеко вам не уйти, Девлин. Без фонаря. Скоро стемнеет. Вы хотите умереть в канаве, словно крыса? Ради чего? Ради визжащего безумца короля и его жирного тупого сынка?
Наступила тишина, нарушаемая лишь звуком капающей воды и шорохом невидимых крыс.
Снова зазвучал голос Портланда.
— Вы сами знаете, Девлин, что мы делаем праведное дело. Вы могли убедиться в этом там, наверху. Английский народ решил, что с него хватит. Люди обеспокоены, озлоблены. Только они не остановятся на том, что просто уберут регента. Это будет конец всем нам. Вы знаете, что произошло во Франции. Вы этого хотите? Чтобы Англия стала республикой? Чтобы на Чаринг-Кросс водрузили гильотину и каждый мужчина, женщина или ребенок знатного рода превратился в мишень?
Себастьян почувствовал, как холодная сырость подземелья просачивается сквозь подошвы сапог и окутывает его смрадным объятием. Взглянув на грубую кирпичную кладку над головой, он попытался не думать о тоннах земли, которые давили на нее сверху.
— Присоединяйтесь к нам, — взывал Портланд. — У нас с вами общие стремления. Нам нужна сильная Англия, сильная монархия. Так и будет. Для этого нужны всего несколько бескорыстных решительных людей на ключевых постах. Завтра регент уезжает в Брайтон. Мы просто захватим власть в его отсутствие. Посадим на трон Анну Савойскую с ее мужем и объявим всему миру об этом, как о свершившемся факте. Что тогда сможет сделать Принни? Возглавить поход на Лондон? Ничего подобного не случится. Да и какой полк пойдет за ним? Это будет Бескровная революция, как в тысяча восемьсот одиннадцатом. Идемте с нами, Девлин. Это будет исторический момент.
Министр внутренних дел замолчал.
— Глядите-ка! — В темноте послышался грубый голос — Видите следы? Он направился к реке.
Себастьян зашлепал дальше, теперь уже не прилагая старания, чтобы двигаться бесшумно. Он скользил по грязи, задевая головой за кирпичный свод, и слышал за спиной преследователей — Портланд и его люди тоже шлепали по грязи, тяжело дыша. Слабый свет от фонарей прыгал по грязным, сырым стенам туннеля, выискивая, не спрятался ли он в какую-нибудь нишу.
Вскоре Себастьян вышел на пересечение с другим туннелем, уходившим резко вправо. Этот туннель был повыше и пошире, и в первую секунду Себастьян решил свернуть в него.
Он давным-давно перестал ориентироваться, но, замерев на распутье, почувствовал, что воздух в широком туннеле неподвижен и мертв, тогда как откуда-то снизу, с другой стороны, тянуло сквозняком.
Он свернул налево.
Он перестал опираться о стены и намеренно зашагал по самому центру, где протекал ленивый ручеек. Вода должна была скрыть его следы и направление движения.
Идти вброд даже по мелкому ручью стало тяжелее, тем более что с каждой минутой вода прибывала. Да он и не осмеливался чересчур ускорять шаг: малейший звук мог выдать, в какую сторону он пошел. Так он преодолел следующие двести-триста футов. Потом огни за его спиной заметались, а шум преследования затих.
Себастьян сразу остановился и замер. Он так тяжело дышал, что даже удивился, как это Портланд со своими головорезами его не услышал.
— Сукин сын! — выругался Портланд. — Куда он направился?
Себастьян дышал ртом, стараясь не реагировать на зловоние. Мимо проплыла раздувшаяся дохлая собака. Оглядевшись вокруг, стоя в сыром и тесном канале, он ощутил, что за ним следят сотни глаз, поблескивают, как бусинки в темноте. Крысы, понял Себастьян, десятки, сотни крыс. — Нам придется разделиться по двое. Бледлоу, ты и Хэнк идите вперед. Рори, пойдешь со мной.
Снова послышались шаги по воде. Себастьян осторожно продолжил путь, но ему приходилось двигаться тише, чем раньше, чтобы двое преследователей, убедившись, что он в этом канале, не позвали своих товарищей. Туннель, по которому он брел, уходил под углом вниз, становясь просторнее по мере того, как он приближался к реке. Теперь идти стало легче — больше не нужно было пригибать голову. Но вода прибывала все сильнее, сначала достигла края ботфортов, а потом заплескалась на высоте бедер.
Впереди раздавался шум стремительно бегущей воды. Потянуло холодным сквозняком, который принес с собой другие ароматы: к кислому зловонию серы и разложения примешался соленый запах реки. Свернув за угол, Себастьян увидел, что впереди него туннель переходил в другой, побольше. Он был шире и ровнее, чем труба, по которой он шел, но и выглядел старше — вероятно, его соорудили еще во времена Средневековья. Построили его из камня, а не из кирпича, в самом центре находился глубокий сток, через который несся широкий поток воды, причем так быстро, что в воздухе завис туман.
На пересечении двух туннелей образовался бассейн, довольно широкий, так что вода в нем находилась только в центре, окруженная со всех сторон плоскими берегами вязкого ила. Обнаружив неглубокую амбразуру в кирпичной стене, Себастьян скрылся в ней, достал из-за голенища кинжал и принялся ждать, когда с его укрытием поравняются двое преследователей.
Ждать пришлось недолго. Первым прошел господин с римским носом, которого Себастьян видел в Смитфилде. Портланд называл его Бледлоу. На вытянутой руке перед собой он нес фонарь, который так сильно раскачивался, что свет пьяно прыгал по скругленным стенам и потолку. Себастьян затаил дыхание и позволил ему пройти.
Девлин сжимал в ладони гладкую твердую рукоять кинжала, чувствуя, как сквозь мокрую от пота одежду просачивается холод сырого подземелья. Себастьян ждал второго — темноволосого, морщинистого громилу со Стрэнда — и дождался. Тот миновал амбразуру, неловко скользя по неровным кирпичам, и даже не услышал, как Себастьян вышел из укрытия.
