— Что… — выжала из себя Лиз.
Ее лицо побагровело, и выглядела она так, словно вот-вот упадет в обморок.
— Что… все… это… значит?
Я поставил ее дочь на землю. Согнулся, дыша, как старый паровоз с дырявой топкой, и смотрел, как Делберт, выскочив с поля, несется по дороге, отвлекая внимание мутантов на себя. А я должен был в ближайшие пять минут вывезти женщину с ребенком из Моухея,
то есть, сбежать с ними вместе
бросив его и Джейка на произвол судьбы. В голодную пасть судьбы. И потом всю жизнь только об этом и думать?!
— Вон стоит машина, видите, миз? — я не разогнулся, но постарался говорить членораздельно. — Сейчас я быстро расскажу вам, как включить зажигание, а вы…
Но Лиз перебила меня. Перепуганная до сумасшествия, трясущаяся и дышащая еще тяжелее, чем я, она вдруг произнесла самые прекрасные слова, какие я только слышал от женщины:
— Вообще-то я пробовала водить. Прав нет, и Боб не разрешал, но я немного умею.
У меня не было ни времени, ни сил поцеловать ее. И отлично, потому что, попробуй я это сделать, она бы точно окончательно свихнулась.
И если бы разглядела моухейцев — тоже.
— Тогда — в машину и жми на газ до предела, — приказал я. — Это ваш единственный шанс выжить. Дело не только в убийстве и насильниках, все гораздо хуже. Забудь о Бобе, Лиз, беги!
— Но Боб… — она глянула в сторону холма. — Что это зна…
— Что у тебя нет лишней минуты. Бегом, я сказал! И никогда, запомни, никогда никому не рассказывай, что вы были здесь, если хочешь, чтобы твоя дочь осталась жить.
Не знаю, почему я это сказал. Но упоминание о дочери сработало. Лиз в последний раз полыхнула на меня обезумевшим взглядом и, не оглядываясь, понеслась к «Блейзеру»,
хоть бы Джейк не выскочил ей навстречу!
а я набрал полные легкие воздуха и рванул догонять Делберта. Пляшущие над свежим мясом твари не смотрели на меня, да. и мальчик пока не привлек их внимания. Но он не стремился обежать холм по дальней дуге. Следил за отвратительным пиршеством, сбавляя скорость. И если бы кто-то из монстров кинулся вслед за «Блейзером», Делберт успел бы перехватить его. Догадки прыгали в моей голове в такт бегу. Заранее готовый умереть, далеко не силач, Делберт задержал бы всю голодную толпу, спасая Лиз и меня. Он ведь был уверен, что я удираю.
Я убедился в этом, когда мальчик оглянулся, услышав звук заработавшего мотора, и увидел меня на дороге, а не в машине. На миг его лицо исказила гримаса ужаса, с губ сорвалось словцо, очень похожее на «твою мать», и взгляд метнулся к моухейцам. Но те самозабвенно жрали, и, снова посмотрев на меня, Делберт сверкнул счастливой улыбкой. И тут же сбавил темп. А я наддал — плевать, что уши заложило и селезенка подскакивала детским мячом.
— Я не уеду… без Джейка… и без тебя! — проорал я.
Он оказался умнее и предпочел экономить дыхание. Только улыбнулся еще раз.
Дальше мы бежали бок о бок. Я не уточнял, куда теперь несемся. Сам понял: к дому О'Доннелов. К спасительному подвалу.
Центральная улица деревни была пустой. Я опасался, что нам придется лавировать среди мутантов, но их как корова языком слизала. К трупу Боба побежало не больше четверти моухейцев, где остальные? Когда отдышусь, спрошу. Если отдышусь. Если перед глазами перестанут вспыхивать черные звезды.
Примерно так чувствовал себя Боб, подъезжая к Моухею. Боб, которого уже доедают приветливые сельчане, смакуют печень и радостно воют.
Зато его жена скоро будет в Гэлтауне! А может, и до Джордана дотянет. В любом случае, окажется среди обычных людей, которым, скорее всего, соврет. «Мы с мужем ехали по шоссе и подобрали двух хитчхайкеров, а те парни оглушили его, потом выбросили нас с дочкой из машины и угнали ее вместе с телом Боба. Сюда нас подвезла какая-то семейная пара, я не спросила их фамилии. И какая у них была машина, не помню. Что? Брошенный у въезда в ваш город „Шевроле-Блейзер“? Нет, мы его не видели. Я точно не видела, сэр. Не до того было, понимаете?» Или что-то в таком роде. Неважно. Главное, она побоится сказать правду, и Ларри О'Доннелу не понадобится разыскивать ее, чтобы убить. Боб пропал без вести. Конец. Не он первый, не он последний. Зато Лиз и девочка будут жить.
Дверь в доме О'Доннелов стояла нараспашку, словно ждала нас. Делберт захлопнул ее, едва мы оказались в коридоре, и, щелкнув замком, буквально рухнул на пол. Он громко и тяжело дышал, втягивая воздух с долгими воющими всхлипами. Я уперся руками в тумбочку для обуви, перенес на них тяжесть тела. Мышцы ног подергивались. Дыхание рвалось из разинутого рта, а в боку рота невидимых солдат, явившихся из эпохи Гражданской войны, отрабатывала штыковые удары. Сейчас тоже лягу на пол.
Нельзя! Это не я придумал, это мой школьный учитель физкультуры вдолбил в головы всем ученикам дурацкое правило: чем хуже тебе после долгого бега, тем дольше надо ходить, а если сесть или прилечь… Не помню, чем мистер Гренсом грозил нам. Но не тем, что нарушившие правило будут немедленно сожраны. Это точно.
Я глубоко вдохнул и задержал дыхание. — Вставай, Делберт, — произнес на выдохе, стараясь не разрывать слова на слоги. — Встань и двигайся, пока не восстановишь дыхание.
Он не задавал вопросов. Я уже говорил: передо мной был идеальный ученик. Адепт.
И замечательная жертва для очередного дождя. Я подошел к окну, набирая воздух в легкие под медленное «раз-два-три» и выдыхая до «семи». Дождь стал сильнее, лупил по листьям, трепал траву. Я только теперь осознал, что промок. Но касание к телу мокрой одежды было просто замечательным в сравнении с многоголосым криком, донесшимся с улицы.
Я хотел увидеть большую часть жителей «райского места»? Пожалуйста, любуйся на здоровье! Толпа моухейцев возвращалась в центр деревни с западной окраины. Идущие посередине что-то несли, эскорт без толку размахивал мускулистыми лапами. Радостные вопли сливались в отвратительный хор. Монстр в розовом домашнем халате приплясывал сбоку от других, хлопая в ладоши. Я был уверен, что это Сельма. А вон за той уродливой мордой сейчас прячется Айлин. И ее отвислые губы уже измазаны кровью. Кого они сожрали? Студенток, конечно. И Джейк жрал?
Я увидел его секундой позже. Такую же отвратительную тварь, как и остальные, но неестественно выпученные глаза, как и в прошлый раз, были темно-карими, а не белесыми. Он то подходил к тесной толпе монстров, то удалялся на пять-шесть шагов. Вот опустил голову, посмотрел на свою одежду и с удивлением идиота пощупал брючину корявыми пальцами. Стань его глаза снова нормальными, в них было бы выражение человека, который увидел вещь явно знакомую, но что это — понять никак не может. Отлично, он уже не способен собственные штаны узнать! И по морде у него не клюквенный сок размазан…
Я заставил себя не смотреть на жуткую раздутую маску, заменившую лицо моего друга. Джейк обогнал вопящую компанию, пошел в стороне, и я перевел взгляд на его ноги.
