— Если надо, можно и ущипнуть. Младенцы успокаиваются, а души — нет.
Сирена, которую они слышали, принадлежала полицейской машине. Она остановилась за фургоном, мигая синими огнями. Вышли двое копов, мужчина и женщина. Женщина сразу подошла к телу и осмотрела его спокойно и оценивающе. Ее напарник беседовал с зеваками, которые рады были проинформировать полицию обо всем, что видели.
— Винсент здесь.
Изабелла застыла:
— Винсент? Как он может быть здесь?
— Здесь может быть кто угодно. Вернуться на его сторону «здесь» — вот проблема.
— Где он?
— У тебя в квартире. Ты ведь и сама туда собиралась, или нет?
Изабелла уже хотела сказать «да», но тут, к ее несказанному удивлению, Лени перебила ее громким «нет».
— Нет?
— Нет.
— Так куда же вы шли?
— Не твое дело.
— Лени!
— Изабелла, он не настоящий; он из Хаоса. Из твоего собственного Хаоса.
Мысль была настолько неожиданной, что Изабелла остановилась.
— Что ты хочешь сказать?
— Он ведь из мира Саймона, так? Ты там с ним познакомилась?
— Да, — ответила Изабелла нерешительно, то ли утверждая, то ли спрашивая.
Лени покачала головой:
— Вот ты и выудила его из своих воспоминаний о мире Саймона, чтобы он тебе помог. Но это не сработает.
— Но я видела его и в другом мире, Лени, в настоящем. Сразу после твоих похорон, в Вайдлинге.
— Да, ты мне говорила. Но разве он помог тебе не попасть сюда?
— Нет.
— Вот именно. И вытащить тебя отсюда он тоже не может. Ты можешь воссоздавать его сколько угодно, делая чертовски правдоподобным, но он все равно останется иллюзией. Всю свою жизнь мы только и делаем, что создаем свой собственный Хаос, Изабелла. Нам даже извне его не нужно, мы и сами его умеем создавать лучше некуда. Мы делаем это потому, что верим, искренне верим в то, что наш Хаос спасет или поможет нам… Но обычно именно он нас и губит. Никто не может помочь тебе выбраться отсюда, кроме тебя самой. Ни Винсент, ни этот твой волшебный гном, ни сапоги-скороходы. Ни я, ни Саймон — только ты сама. Только ты сама можешь это сделать.
— А как же эта сценка с душой, которую мы только что видели; ворона, которая ее украла, и плачущий ребенок? Они-то настоящие?
— Они — да, а этот парень — нет. Никаких маленьких лепреконов, которые щиплют младенцев, не существует. Он твое создание. Ты сделала его из своих воспоминаний, потому что надеялась с его помощью найти выход отсюда. Но этого не будет. Он тебе не поможет.
* * *
В довершение всего фальшивый Броксимон отказался уходить. Когда они продолжили свой путь к дому Изабеллы, он потащился за ними без разрешения. Шагов через пятьдесят Лени раздраженно фыркнула и остановилась. Обернувшись к нему, она полувопросительно-полуобвиняюще бросила:
— Что это ты делаешь?
— Иду.
— Куда идешь?
— Не твое собачье дело, — нахально ответил он.
— Ах, вот как? Интересно.
Но что еще сказать в ответ, Лени не знала, а потому просто пошла дальше, только ускорив шаг.
Броксимон плелся в нескольких шагах позади. Он то и дело перебивал их разговор вопросами: а что это? а вон то? — как будто он был туристом, а они гидами. Скоро это стало их раздражать. К тому же, когда Броксимон переставал задавать вопросы, то начинал насвистывать дурацкую песенку «Тормашек», которая им так не нравилась.
— Броксимон, пожалуйста, перестань. Не хочешь уходить, так хотя бы заткнись. Не задавай больше вопросов и перестань свистеть.
— Почему?
Изабелла показала ему кулак, чтобы заткнулся, а не то худо будет.
— Лени, а почему он еще здесь, если то, что ты говорила, — правда?
— Не знаю — у него спроси.
Изабелла спросила.
И, к удивлению их обеих, получила ответ.
— Потому что ты меня сюда привела. И только ты можешь отправить меня обратно.
— Как?
— Не знаю — не я же меня сделал. Себя спроси.
Изабелла спросила, но оказалось, что она не имела об этом понятия. И Лени тоже.
БРОГСМА
Они стояли втроем у витрины пустого магазина и заглядывали внутрь. Поддельный Броксимон — позади женщин и чуть поодаль. Всю дорогу сюда он то и дело задавал вопросы не по делу, болтал и насвистывал песню «Тормашек». Им хотелось его придушить. Он был как тот противный маленький братик, который был у вас в детстве и, кажется, имел лишь одну цель в жизни — бесить вас каждым своим поступком.
— Почему мы заглядываем в пустой магазин?
Женщины демонстративно промолчали, хотя, по правде говоря, Лени тоже хотелось бы знать ответ на этот вопрос.
Изабелла продолжала молча смотреть. Они пришли сюда по ее желанию. Они направлялись к ее квартире, когда она без всяких объяснений свернула на боковую улицу и направилась сюда. Следующие десять минут она вела их молча.
Пустая витрина показалась Лени смутно знакомой. Но она прожила в Вене всю жизнь, поэтому многое здесь казалось ей знакомым, в какую бы часть города ее ни занесло.
— Почему мы смотрим в пустую витрину?
— Мы и в первый раз тебя слышали.
Голос Броксимона взлетел на пол-октавы вверх:
— Да, но в первый раз вы мне не ответили, поэтому я опять спрашиваю.
Не обращая внимания на обоих, Изабелла пристально вглядывалась в пустую витрину, как будто за ней и впрямь было что-то, видимое лишь ей.
— Изабелла, зачем мы сюда пришли?
— Здесь был магазин Петраса Урбсиса, ты разве не помнишь?
— Да, верно!
Лени вспомнила, как Саймон Хейден ругал ее за то, что она позабыла тот раз, когда он привел их с Изабеллой сюда и познакомил с Урбсисом.
— Я хочу зайти внутрь. Как думаешь, я смогу?
— Конечно, только зачем?
— Просто хочется, и все. А как это сделать, Лени?
— Открыть дверь и войти, — посоветовал Броксимон.
Изабелла глянула на Лени, которая согласно кивнула.
Она толкнула дверь. Та не шелохнулась. Она сразу подумала, что не сможет войти, что ей не дадут это сделать. Но в следующую секунду дверь поддалась под ее ладонью и легко открылась. Изабелла вошла.
Лени осталась снаружи с Броксимоном, полагая, что подруга надолго там не задержится. Вдобавок никакого желания заходить туда у нее не было. Единственное, что она вспомнила об Урбсисе, это что он много болтал и от него пахло. А теперь еще идти в его вонючий магазин? Нет уж, спасибо. Броксимон тоже не пошел. Он стоял рядом с ней и свистел. Лени была уверена, что делает он это исключительно ей назло.
