Резкий толчок встряхнул Руслана. Это напомнило то, как от днища спускаемого аппарата отделяется теплозащитный щит.
Вибрация не прекращалась. Пришла мысль, что если бы он находился в спускаемом аппарате, то сейчас должен был бы выйти первый парашют.
Рывок. Руслана с силой дернуло. Следом — еще один рывок… от раскрытия основного парашюта…
Открыв глаза, он с удивлением уставился на панель бортового компьютера «Союза-ТМ».
Руслан чуть не закричал от неожиданной боли — голова разрывалась от воспоминаний. Миг назад, когда спускаемый аппарат пронзил многослойный луч света, исходивший от поверхности планеты, он потерял сознание, провалился в светящуюся бездну, тут же вылетел из нее и вернулся к реальности…
Но за этот миг он прожил целую жизнь.
Он помнил все до мельчайших подробностей!
Кресло, в котором сидел Руслан, прыгающие шкалы приборов, дрожь спускаемого аппарата, свечение плазмы в иллюминаторе, толчки от раскрывшихся парашютов… Посадка, можно сказать, — удачная. Недалеко от города под названием Пенза…
Но сейчас-то он как раз в своем кресле. Значит… все ему только привиделось? Не было никакой посадки, Пензы и остального…
«А сон? — мелькнула шальная мысль. — Тридцатилетний сон, анабиоз, может, и его не было?»
Руслан повернулся, не сдержав крик:
— Карл!
Кресло напарника занимала аккумуляторная батарея.
Понятно… Значит не все воспоминания ложные. Только с того момента, как спускаемый аппарат попал в странный луч света и пронзал его слой за слоем на бешеной скорости.
У Руслана с каждым мгновением росла уверенность, что именно из-за этого он потерял сознание и обзавелся воспоминаниями…
Но как же все было реально!
…Алексей Бальзанников, Петрович, капитан Губанов, доктор Васильев, Толян, полковник Юрасов…
Наташа…
Нахлынувшие чувства снова вызвали боль, на этот раз — душевную. И смятение. Руслан теперь не знал, сожалеть ему о том, что воспоминания не настоящие, или наоборот — радоваться.
Ведь в них он успел найти любовь.
И успел ее потерять.
Руслан отчетливо помнил каждую минуту, проведенную вместе с Наташей. Он закрывал глаза, представлял, что она рядом. И тогда казалось, что он ощущает ее ласковые касания, чувствует нежный запах любимой, слышит голос, ставший таким родным… Ведь это не могло быть вымыслом…
Не могло!
А затем вспомнился мерзкий свист падающих мин, оглушающие взрывы, запах гари, забивающей ноздри, обжигающий спину жар того самого — последнего взрыва.
Нет! Все-таки он рад, что это лишь плод его воспаленного воображения. Это значит, что его любимая… не погибала…
Парадокс, конечно: ведь если не погибала, то значит и не «любимая». Но лучше так, только бы жила… Только бы жила!
Руслан усмехнулся, грустно проговорил вслух:
— Парадокс.
Впрочем, думать об этом было некогда: впереди его ждал самый трудный этап приземления. Ведь на Земле некому будет встретить одинокого космонавта, задержавшегося на орбите на долгих тридцать лет…
Спускаемый аппарат ткнулся в землю и покатился. Руслан вскрикнул от резкой боли. Вот боль — она, ого-го-го какая настоящая! Она махом разграничивает реальность и воспоминания… Но ведь и там он испытал нечто похожее — при столкновении с поверхностью.
Нет! Всё! Решил же уже! Воспоминания — это иллюзия! Ничего не было! Ничего. Ничего…
Аппарат остановился.
Руслан облегченно вздохнул. После вспышки ложной памяти как-то померкли события, произошедшие на борту МКС: пробуждение, гибель Карла…
Так не должно быть. Так неправильно.
Руслан стал выбираться из кресла… В воспоминаниях он тоже висел вниз головой? Кажется, нет…
Люк открылся не сразу, пришлось подналечь. Свежий воздух ворвался внутрь аппарата. Руслан вдохнул полной грудью, наслаждаясь насыщенными ароматами Земли.
Он собрался с силами и выбрался наконец наружу. Опустился на землю, прислонился спиной к борту «Союза» и закрыл глаза.
Руслан слушал жужжание насекомых, пение птиц, радовался ветерку, освежающему лицо.
Вдруг рядом почувствовалось движение. Он встревоженно открыл глаза и увидел пятерых мужчин в спортивных костюмах.
Ну и ну!
Каждого из них он знал по имени.
Руслан сглотнул подступивший к горлу ком. Он смотрел, как они приближаются к нему. Хотел встать, но от волнения тело охватила слабость, онемели ноги. Руслан боялся поверить происходящему и не желал, чтобы оно случалось. Ведь он уже принял решение — как лучше.
Принял же?..
Толян присел рядом, осмотрел его, потрогал скафандр.
— Космонавт, что ли? — недоверчиво улыбнулся парень.
— Да, — сквозь душившие слезы проговорил Руслан.
А потом вдруг понял… Всё не так! Всё наоборот! Надо радоваться! Ведь он знает, что будет дальше, и придумает, как не допустить плохого конца. Обязательно придумает. Конечно, придется все тщательно просчитать: ходы, действия, поступки, даже слова.
Но сначала надо проверить, насколько он может все изменять и насколько все будет совпадать с воспоминаниями.
— Ты как, в порядке? — спросил Толян.
— Ага.
— Это хорошо. Ну, давай помогу встать.
Руслан протянул руку. Говорить он начал заранее, пока парень помогал подняться.
— Спасибо, Толя.
Прежде чем Степан ударил его по затылку, Руслан успел увидеть, как изумился Толян…
Вернувшись в сознание, он услышал голос Насти, расспрашивающей отца о львах и других диких животных. В затылке пульсировала боль — проверка удалась на славу.
Руслан не сдержался, застонал.
— О, кажется, космонавт отживел. — Ехидного Петровича ни с кем не спутать.
— Помогите ему сесть, — велел Алексей.
Немного придя в себя, Руслан с улыбкой посмотрел на окруживших его людей. Так приятно было снова видеть их лица.
— Как вы себя чувствуете? — спросил бывший тренер.
— Лёш, знаешь, меня давно мучил вопрос: откуда в Пензе львы?
Ошарашенно глядя на него, Алексей неуверенно ответил:
— У нас тут зоопарк был, там жила пара…
— Вот! Я же говорил, что он мое имя знает! — воскликнул Толян.
Руслан наморщился:
— Толя, не шуми, я всех вас знаю. Лучше помоги мне скафандр снять. Петрович, не стой столбом, давай тоже.
Изумленные мужчины выполнили его просьбу. Он облегченно вздохнул, потом сказал:
