Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Лейтенант поставил на электроплитку большой эмалированный зеленый чайник.
Я жадно накинулся на еду, набил полный рот картошкой с колбасой. Вкуснятина! Съел все подчистую, до последней крошки.
Лейтенант удивился:
— Здоров же ты есть.
— Как ем, так и воюю. А если серьезно, так я не только поесть от души не прочь, но и голод стерплю, коль нужда такая приключится. За разведчиками полевая кухня не ездит! Ты о деле рассказывай!
И рассказал мне лейтенант, что еще в июле создана Особая группа НКВД под командованием Павла Судоплатова, а при ней — особая мотострелковая бригада, цель которой — разведывательно-диверсионная деятельность в глубоком немецком тылу.
Лейтенант был немногословен, но я сразу понял, о чем речь. Претило только, что это структура НКВД — к этой организации отношение у меня было свое, но ведь я собирался уничтожать врага, а не охранять заключенных. Какие задания мне придется выполнять и будут ли они связаны только с разведкой в тылу, как говорит лейтенант — кто знает? НКВД занимался и карательными акциями… Как говорится, и хочется, и колется…
Насколько я помню, после раздела НКВД в 1943 году на несколько структур из этой организации образуется СМЕРШ.
Выбор у меня оставался — я мог вернуться в свой взвод. Только одно останавливало — в училище я изучал военную историю и помнил о Спас-Деменском котле, в котором немцы убили или взяли в плен многосоттысячную часть нашей армии, по разным оценкам, от 300 до 500 тысяч. И угодить в плен мне совсем не хотелось.
— Хорошо, я согласен.
— Вот это правильно! Давай по пятьдесят капель.
— А начальство учует если?
— Нет у тебя пока начальства. Ты уже не в армии, но еще и не в ОМСБОНе.
Лейтенант достал из стола бутылку водки и разлил ее по стаканам.
— Ну, давай за твою новую службу!
Выпили, крякнули. А неплохая водка в НКВД — не то что на фронте.
Лейтенант ушел, а вернувшись, пригласил:
— Идем со мной.
В другом кабинете, больше похожем на канцелярию, я написал автобиографию и заполнил еще несколько бланков.
— Ну вот, теперь в казарму. Будем ждать, когда Судоплатов приказ на тебя подпишет. А пока документов на тебя нет, никуда не выходи. Пропуск и увольнительная, только когда в штат зачислен будешь, да и то — выход в город здесь не приветствуется. Держи продовольственные талоны — в столовой питаться, она на первом этаже второго корпуса. Пойдем, я тебе все покажу.
Лейтенант показал мне вход в столовую, завел в казарму. Зал большой, у входа — дневальный.
— Командир здесь?
— Так точно.
— Вызови командира, курсант.
Дневальный крикнул на всю казарму:
— Рота, смирно! Командира роты — на выход!
Одна из дверей сбоку помещения открылась, подошел ротный.
— Новый курсант, Петр Колесников, — представил меня лейтенант. — Пока документы оформляются, к занятиям не допускать.
Ротный кивнул.
— С прибытием, товарищ курсант! Дневальный, покажи свободную койку новичку.
— Слушаюсь.
Лейтенант ушел. Второй, свободный дневальный подвел меня к застеленной койке на втором ярусе. Не любил я спать на втором — в училище таким макаром четыре года провел, но выбора не было.
В казарме было пусто, и я откровенно скучал, слоняясь по казарме и бытовке, но к вечеру сразу ввалилась толпа курсантов в военной форме, и все без знаков различия. И что у них тут за мода такая? Секретность секретностью, но ведь курсанты в город не выпускаются, так зачем огород городить?
— О, у меня сосед появился! Давай знакомиться, меня Виктором звать.
Парень стянул с себя гимнастерку, аккуратно сложил ее на табурете рядом с койкой и протянул мне руку.
— Петр, — представился я в ответ.
Рука у Виктора была сильной, рукопожатие крепкое.
— Давно у нас?
— Только прибыл.
— Откуда? Можешь не отвечать, если секрет.
— Не секрет — с передовой, командиром взвода разведки был.
— Ух ты, здорово! А мне повоевать еще не пришлось. Что, и живого немца видел?
Я улыбнулся такой непосредственности:
— Не только видел, сам «языка» брал и не раз.
— И как они?
— В каком смысле как? Люди как люди, только форма другая.
Виктор удивился:
— Они же фашисты!
— У них что, рога должны быть? Воюют умело, в технике и вооружении недостатка нет.
— Ничего, подтянутся наши войска из тыла — Сибири, Дальнего Востока, сразу отбросим их к границе, а там и дальше погоним. Еще надаем им по мордасам!
Спорить я не стал, зная, что надаем по мордасам и не только, но будет это через долгих четыре года. Чего с Виктора взять? Парень молодой, боевого опыта нет, пороху не нюхал, да и мозги, похоже, идеологией большевистской заморочены до предела.
Уверенность в победе — непременное условие для воина, но без фанатизма. Видел я уже на фронте таких. Я был уверен: мастерство бойца заключается не в том, чтобы с гранатами под танк вражеский броситься и самому погибнуть, а в том, чтобы к этому танку умело подобраться, уничтожить его, а самому остаться в живых и продолжить бой.
Поужинали мы в столовой. Меню хоть и не отличалось щедростью и разносолами, а все же было сытнее, чем на передовой. Таких бы харчей ребятам в траншеи, а то бывали дни, когда и ржаных сухарей вволю не видели. Интересно, почему в школе НКВД питание лучше? Потому что здесь дыхание войны не так остро чувствуется или нормы питания в НКВД выше?
На следующий день, уже после обеда, меня через дневального вызвали в штаб, зачитали приказ о зачислении в штат ОМСБОНа курсантом школы разведки и выдали документы.
Военный вышел из-за стола, пожал мне руку, поздравил с зачислением в бригаду и сказал:
— Пройди в третий кабинет.
Явился. За столом — военный, естественно, без знаков различия.
— Курсант Колесников.
— Садись, курсант.
Беседа шла на профессиональные темы — кем воевал, какое звание имею, каким оружием владею. Все, что я знал о боевом пути деда своего, Петра, рассказал без запинки. А дальше — о себе, ведь с момента гибели деда я воевал уже под его именем. Вскользь коснулись моих походов в немецкий тыл. Военный с интересом выслушал об операциях по взятию «языков», но как только пошла речь о выполнении совместного задания с «Ивановым» и «Сидоровым», он тут же прервал тему:
— Я об этом знаю, а больше никому не говори. С подрывным делом знаком?
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
