– Вот как, – ответила бывшая «инквизиторша». – Значит, ты решил оставить меня для своих личных целей? Я так думаю, формально я уже мертва?
– Мертво твое дело. Вы проиграли, и ты, даже если останешься на свободе, не сможешь продолжить вашу борьбу. Ты понимаешь это?
– Понимаю, – она попыталась сесть на постели, и Лекс ей помог. – Но для чего я тебе понадобилась? Ты не похож на человека, который способен глумиться над поверженным врагом. Зачем ты меня оставил, не выдал Сантане?
– Во-первых, ты мне нравишься, – серьезно ответил Лекс. – Мы похожи, ты и я. Мы оба революционеры. В отличие от вертихвостки Дейдры, которая заслуживает лишь жалости, ты заслуживаешь, по крайней мере, уважения. Ведь это ты была лидером «Рассвета»?
– Если ты хочешь знать, кто был инициатором нашего плана, то да, это была я. Мне удалось вдохновить всех подруг, разжечь их на большое дело. А дальше… дальше была славная попытка. Жаль, что она не удалась.
– А во-вторых, – продолжил Лекс. – Ты можешь мне помочь. Я должен отправиться к кибернетикам в качестве заложника… понятия не имею, что они со мной сделают. Я согласился, потому что это единственный шанс для «морских охотников» стать независимыми. В конце концов, не такая уж большая жертва. Но я – обычный человек, и я боюсь.
Агата улыбнулась, когда Лекс наклонился почти к самому ее лицу.
– Мне нужно твое умение. Сделай так, чтобы я не боялся. Защити мой разум. И кроме того, некоторая информация, которая хранится у меня в голове, является лишней. Кибернетики обязательно промоют мне мозги – я не желаю, чтобы они узнали больше, чем я захочу им сказать. Ты сделаешь, о чем я прошу? Ты в любом случае получишь свободу, я обещаю.
Агата подняла руки, и Лекс снял наручники.
– Лекс Михайлов, знаешь, я тоже человек, и больше того, я гайанка. И знаешь, в чем единственном я завидовала Дейдре? В том же, что и все остальные гайанки.
Ее руки обвились вокруг его шеи.
– Я окажу тебе услугу. И мне не нужна свобода – я хочу разделить участь моих сестер, которых вы выдали Сантане. Взамен я возьму самую малость – то, в чем ни один мужчина не имеет права отказать женщине.
Когда они уже легли на постель, ощущая дыхание друг друга, Агата сказала:
– Я хочу остаться твоим единственным воспоминанием.
Лекс ничего не ответил. Какие к черту воспоминания? Он живет в настоящем, в котором он – победитель. И пусть ему осталось несколько дней жизни, он проживет их так, как привык – выбирая и добиваясь цели. А решетки… Их придумывают себе люди, которые не умеют быть свободными в выборе своей судьбы.
