— Блондинкой ты будешь неотразимой, — сказал Гарри, глядя на нее, — уж поверь мне.
— Как ни странно, — ответила Бронте, следуя за ним во флигель, — верю.
На другом конце города Том в это время спускался к Лилейной заводи. До пляжа было далеко, к тому же чистая проточная вода привлекала его намного больше. Он приехал на девятичасовом автобусе — в Комптон ходило всего два автобуса, утром и вечером, — и сейчас у него оставался целый день до праздника. «Если я вообще пойду», — подумал он.
Ричард специально ему позвонил и пригласил — Тому потом даже удалось вполне сносно побеседовать с Сарой, — но, приехав в Комптон, он вынужден был признать, что ему совершенно не хочется присутствовать на торжестве. У него даже подарка нет.
Ему так и не удалось узнать, что же все-таки произошло на дне рождения Ричарда, но интуиция подсказывала, что скандал имел к нему самое непосредственное отношение. Из Гарри было слова не вытянуть, звонить Ричарду или Саре с расспросами не очень-то хотелось, так что пришлось просто-напросто выкинуть это из головы. Правда, уже три ночи подряд его мучила бессонница.
Чтобы отвлечься, Том стал любоваться пейзажем. Он скучал по Комптону. Работа в парке была тихой и спокойной, а присутствие Перситы превращало ее в нечто большее, чем нудный труд, но что могло сравниться с настоящими оврагами или купанием в дикой заводи?
Интересно, была ли здесь Сара после того раза? Скорее всего, нет. Ему хотелось, чтобы сегодняшнее купание стало для него чем-то вроде душевного очищения.
Услышав шум в кустах, он обернулся. Может, жара выгнала кенгуру к воде? Но вместо кенгуру он увидел небольшого пса.
— Мерлин! — обрадовался Том.
— Привет, — окликнула его Анни, выходя из-за деревьев.
— Привет. — У Тома перехватило дыхание. За Анни шел седой мужчина с рюкзаком за плечами. В руках он держал большую бутылку с водой.
— Познакомься, это мой друг, — Анни кивнула на него. — Показываю ему наши места.
— Здравствуйте, — произнес седой с американским акцентом. — Алек.
Том представился и пожал руку.
— Воды не хочешь? — Алек протянул ему бутылку.
Том с благодарностью сделал пару глотков и передал бутылку Анни.
— Говорят, до сорока поднимется, — сказала Анни, наблюдая, как Мерлин вытанцовывает вокруг эвкалипта в поисках кроликов.
Том покачал головой:
— Да, такая жара не для меня.
Судя по мокрым волосам, Анни и Алек возвращались с заводи.
— Мы тут такой шалаш на дереве отыскали! — алек махнул рукой в сторону шалаша.
— Да, — Том натянуто улыбнулся, — шалаш что надо.
— Ну ладно. — Анни протянула бутылку Алеку. — Заходи как — нибудь… — И пошутила: —Когда волосы отрастут.
— Обязательно, — пообещал Том, зная, что пройдет не один месяц, прежде чем он на это решится.
— Ну пока, — махнул рукой Алек, и они двинулись по тропе. Мерлин бежал перед ними.
У Тома подкашивались ноги после этой короткой встречи, но он продолжал идти. Главное, добраться до заводи, уговаривал он себя. А там можно будет присесть, перевести дух и во всем разобраться.
Анни выглядела постаревшей, но в то же время и посвежевшей, — наверное, потому, что теперь счастлива, подумал он, проклиная себя.
Было в ней что-то новое, — может, то, что позволила американцу взять себя под руку? В былые времена, когда Том ходил с ней к Лилейной заводи, она категорически отказывалась принимать его помощь, упрямо продираясь сквозь кусты.
Все насмарку. Он приехал сюда, чтобы обрести душевный покой, даже твердость, а сейчас решимость как ветром сдуло. Может, просто уехать обратно в Хобарт — глядишь, с попуткой повезет?.. А Ричарду и Саре позвонить и сказать, что заболел.
Провожая взглядом черного какаду, Том увидел, как попугай опустился на молодое деревце акации и громким криком позвал самку. Красивая акация — Персите бы понравилась. Он дотянулся до дерева, ловко срезал ветку и сунул ее под мышку. Персита давно хотела посадить в парке какие-нибудь австралийские деревья — обрадуется, наверное.
— Я ей позвоню, — сказал он паре черных какаду, пересмеивающихся на вершине дерева. — Не верите? Вот увидите, позвоню.
Внезапно Том осознал, что ему еще никогда ничего так не хотелось. У подножия горы была телефонная будка — та самая, из которой он часто ночами звонил Саре. Если поспешить, он еще успеет застать Перситу дома. А то упорхнет куда-нибудь на весь день. И может быть — может быть, — она даже согласится пойти с ним в гости…
Ричард с Сарой наконец добрались до пляжа — еще одного излюбленного местечка черных какаду.
— Ты только посмотри на стоянку, — вздохнул Ричард. — Битком.
— И это ты называешь битком? В Англии стоянку сочли бы пустой — всего-то около дюжины машин и пара мотоциклов.
— Ах да, я и забыл, — засмеялся Ричард, — ты же у нас иностранка.
Сара поцеловала его, открыла бардачок и пошарила там в поисках защитного крема от загара.
— Ой, — потрясла она флакон, — по-моему, у нас закончился крем.
— Ничего, мы быстро. Искупаемся — и назад. Не обгорим.
— Быстрый юбилейный заплыв, — согласилась Сара.
— У нас еще тьма времени до вечера останется. По-моему, мама что-то говорила про надувание шариков в пабе.
— Боже, — Сара протянула руки к солнцу, — как здесь хорошо!
— С тебя полотенце сваливается, — сказал Ричард, любуясь ее розовым бикини.
Сара улыбнулась, прислушиваясь к шелесту волн на песчаных дюнах.
— Как же мне повезло! Спасибо, спасибо и еще раз спасибо!
— Это что. День только начинается. Хотя начало хорошее. И не за что меня благодарить.
Взявшись за руки, они двинулись к воде.
— Господи, совсем забыла. Пока ты был в душе, звонила Бронте — она сегодня пораньше прилетит.
— Правда? Да, нескладно вышло. Город вымер, родители к вечеру готовятся, а компания Гарри вряд ли ее устроит.
Сара кивнула, закинула руки за спину, поправляя бретельки лифчика, и благодарно улыбнулась, когда Ричард пришел ей на помощь.
— Это точно, — согласилась она. — Бронте скорее согласится шарики надувать, чем провести день с твоим братом. Бедный Гарри.
Стая какаду с шумом снялась с деревьев.
— Приготовиссимо! — торжественно произнес Гарри, надевая полиэтиленовые перчатки, прилагавшиеся в комплекте с краской.
Сидя перед ним в кресле, Бронте попыталась расслабиться.
— Seguire rigorosamente le istruzioni indicate sul modo d'impiego, — прочитал Гарри, — чтобы уберечься от травмы в случае, если ваша голова начнет стремительно вращаться вокруг своей оси, как в сцене с гороховым супом из фильма «Экзорсист»[45], — закончил он.
