— Странный вид? — спросил Штефан.
— Они выглядели как люди из низов общества. Очень неопрятные. Я подумала, что они — иностранцы.
— Только потому, что они неопрятные? — Нервозность Штефана не позволила ему удержаться от подобных слов, однако он ничуть не пожалел об этом.
— Потому что они говорили с акцентом, — холодно ответила соседка. — По крайней мере девушка. А парень вообще молчал. Мне было трудно понять, что эта девушка говорила. Они, кажется, хотели позже прийти сюда еще раз.
— Спасибо.
Штефан с удовольствием прочел в ее глазах вопрос, на который он, впрочем, вряд ли смог бы ответить: а не являются ли эти иностранцы причиной вчерашнего появления полиции в этом благопристойном доме? Штефан, возможно, еще с удовольствием поиздевался бы над соседкой, если бы в этот момент его воображение опять не начало чудить, однако теперь перед его внутренним взором мелькало лицо не блондина в дешевой куртке, а красивой черноволосой девушки странного вида. Сильно встревожившись, Штефан молча повернулся и, войдя в свою квартиру, без всякого смысла громко хлопнул за собой дверью. Он догадывался, кем были эти «странные» незнакомцы. Точнее говоря, он не знал конкретно, кто они такие, но осознавал, что это именно те люди, которых он сегодня уже видел. Еще бы: он ведь чуть не столкнулся на лестнице с черноволосой красавицей, у которой действительно был странный — и даже немного жуткий — вид. Штефан пожалел, что не попытался заговорить с ней утром. Независимо от того, что именно было нужно от Штефана этим двоим, возникшая теперь неопределенность доставит ему ничуть не меньше головной боли.
Он небрежно бросил сверток на комод, снял по дороге в жилую комнату куртку и, подойдя к письменному столу, без особого удивления обнаружил, что на его автоответчике опять накопилось с десяток записей. Впрочем, большинство из них были из категории «мусора», которым Штефан сейчас не был намерен заниматься. Однако было и три звонка, на которые ему следовало ответить, — Дорну, Роберту и Ребекке.
Первым делом Штефан позвонил в больницу, но Ребекки — а как же иначе? — в ее палате не оказалось. Для человека, едва способного двигаться, она отличалась удивительной непоседливостью. С Дорном ему тоже не повезло, и Штефан оставил ему сообщение, предупредив, что в ближайший час будет находиться дома, а завтра утром позвонит еще раз.
В последнюю очередь Штефан позвонил Роберту в отель в Цюрихе. Соединение произошло так быстро, как будто Роберт сидел у телефона и ждал его звонка.
Похоже, так оно и было. Хотя Роберт уже довольно подробно знал о событиях вчерашнего дня, он заставил Штефана рассказать ему о том, что произошло, не упуская малейших деталей. Закончив свой рассказ, Штефан даже по телефону смог почувствовать, как обеспокоен Роберт, и представил, какое у него сейчас было, наверное, встревоженное лицо.
— Не нравится мне все это, — сказал Роберт. — Ох как не нравится! Я возвращаюсь во Франкфурт.
— С чего это вдруг? — спросил Штефан. — Только потому, что кто-то напал на эту женщину из Управления по делам молодежи?
— Потому что тебе и твоей жене, по-видимому, угрожает опасность, — резко ответил Роберт.
Ему хватило тактичности сказать «тебе и твоей жене», а не «тебе и моей сестре». Впрочем, формулировка не имела большого значения: Штефану и так было понятно, что на самом деле хотел сказать Роберт.
— Ты только не сгущай краски. — Штефан старался говорить спокойно. — В таком городе, как Франкфурт, на людей нападают прямо посреди улицы едва ли не каждый день.
— Ты и вправду такой придурковатый или только прикидываешься? — сердито спросил Роберт. — Неужели тебе непонятно, что тот полицейский, скорее всего, прав? И вполне возможно, что светловолосый парень либо почему-то решил на вас оторваться, либо его прислали забрать девочку.
— И чтобы это сделать, он напал на женщину из Управления по делам молодежи и постарался произвести как можно больше шуму? — Штефан рассмеялся. — Глупости!
— Может, и глупости. — Роберт выразил свое негодование тем, что громко фыркнул. — Но я лучше предприму что-нибудь еще до того, как Ребекка окажется в могиле. Я возвращаюсь завтра утром первым же самолетом. А ты поезжай в больницу и присмотри там за женой и дочерью.
«Это не моя дочь, черт тебя побери! — подумал Штефан. — И с какой стати ты опять мной командуешь?»
— А как же твои дела?
— Я могу их отложить, — ответил Роберт. — Это всего лишь бизнес. Если сделка сорвется, я заключу другую. Поезжай сейчас к Ребекке. Я постараюсь прислать вам кого-нибудь на подмогу. Да, кстати, поставь завтра утром БМВ у своего дома. Я кого-нибудь за ним пришлю.
— Да, конечно, — холодно сказал Штефан. — Что-нибудь еще?
Он почувствовал, как в нем нарастает леденящий душу, вот-вот готовый вырваться наружу гнев. Хотя Штефан уже давно знал Роберта, он никак не мог привыкнуть к его манере себя вести. Кем шурин, собственно говоря, себя считает по отношению к Штефану? Опекуном?
— Нет, больше ничего, — ответил Роберт. Затем его голос стал звучать более миролюбиво. — Извини, я не хотел тебя обидеть. Однако ты, похоже…
— Не в состоянии позаботиться о своей жене? — перебил его Штефан.
— …ты, похоже, не отдаешь себе отчета в том, с какими людьми нам, по-видимому, придется столкнуться, — невозмутимо продолжил Роберт. — Может, ты и прав и все произошедшее — лишь вереница неприятных совпадений. Однако, если есть хоть малейшая вероятность, что это не так, тебе, безусловно, следует быть начеку. А что об этом узнал тот полицейский?
Смена темы разговора охладила воинственное настроение Штефана — так, наверное, и было задумано Робертом. Теперь у Штефана не было повода сердиться и его гнев исчез так же быстро, как и возник.
— Ничего, — машинально ответил Штефан. — По крайней мере от меня. Впрочем, я не знаю, что ему рассказала Ребекка.
— Наверняка не больше, чем ты, — заявил Роберт. — Ну ладно! Обсудим все, когда я вернусь. Будь осторожнее.
Он положил трубку. Штефан несколько секунд смотрел на телефон, ожидая, что в его душе вновь вспыхнет гнев. Но он так этого и не дождался, хотя повод для гнева, конечно же, был: для него ведь было очевидно, что Роберт в который раз обошелся с ним весьма бесцеремонно. Роберт наверняка почувствовал, что Штефан разозлился, и решил эту проблему простым и не очень оригинальным способом: резко сменил тему разговора, а затем быстро попрощался и положил трубку.
Тем не менее Штефан так и не сумел по-настоящему разозлиться. Возможно, в глубине души он понимал, что Роберт прав — пожалуй, прав еще больше, чем мог предположить, — ведь Штефан не рассказал ему ни о том, что произошло сегодня утром, ни о двух визитерах со «странной» внешностью. Так или иначе, если была хоть малейшая вероятность того, что светловолосый парень — не просто какой-нибудь накачанный наркотиками панк, наугад подыскивающий себе жертву, а человек, присланный из неведомой, жуткой части мира по следам Штефана и Бекки, то они и впрямь должны быть начеку.
