Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Многие комнаты оставались пустыми; чтобы должным образом обставить дом, требовались годы и кто-нибудь, у кого было куда больше вкуса и знаний по этой части, чем у меня. Но и полупустой, дом производил впечатление. Теперь следовало устроить прием!
Я взял у Стэна две тысячи, заказал в Мемфисе вино и шампанское, в Тьюпело нашел подходящего поставщика провизии. (Единственный клэнтонский поставщик специализировался на ребрышках и соме, а мне хотелось чего-нибудь классом повыше.)
Список приглашенных — триста персон — включал всех, кого я знал в Клэнтоне, и некоторых из тех, с кем лично знаком не был. Неофициально он сложился из всех тех, кто на протяжении последних пяти лет слышал от меня: «Как только ремонт закончится, устроим грандиозную вечеринку». Пригласил я, конечно, Би-Би и трех ее подруг из Мемфиса. Отца я тоже приглашал, но он был слишком озабочен инфляцией и состоянием рынка ценных бумаг. Я позвал мисс Калли с Исавом, преподобного Терстона Смолла, Клода, трех служащих суда, двух школьных учителей, помощника баскетбольного тренера, кассира из банка и недавно появившегося в городе нового адвоката. Итого двенадцать черных. Я позвал бы больше, если бы был знаком еще с кем-нибудь, потому что решил устроить первый в Клэнтоне «десегрегированный» прием.
Гарри Рекс приволок самогон и огромное блюдо потрохов, чем едва не испортил праздник. Бабба Крокет и его команда прибыли обкуренные и готовые к вечеринке. Мистер Митло, разумеется, оказался единственным гостем в смокинге. Пистон появился и вскоре был замечен покидающим дом через черный ход с сумкой, набитой дорогостоящими продуктами. Вуди Гейтс и «Кантри бойз» несколько часов подряд развлекали публику на боковой веранде. Клампы явились в сопровождении всех своих рабочих; для них это был звездный час, и я позаботился, чтобы они насладились триумфом в полной мере. Люсьен Уилбенкс приехал с опозданием и тут же вступил в горячую полемику с сенатором Тео Мортоном, чья жена Рекс Элла любезно заверила меня, что это самый великолепный прием, какой она видела в Клэнтоне за последние двадцать лет. Заехал наш новый шериф Трайс Макнэт с несколькими своими помощниками в форме. (Ти-Ар Мередит за год до того скончался от рака прямой кишки.) Один из моих любимых персонажей, судья Рубен В. Этли, собрал в холле большую аудиторию красочными рассказами о докторе Майлсе Хокуте. Преподобный Миллард Старк из Первой баптистской церкви побыл всего минут десять и тихонько ускользнул, увидев, что подали спиртное. Зато преподобный Каргроув из Первой пресвитерианской церкви был замечен пьющим шампанское, которое ему, судя по всему, очень нравилось. Бэгги уснул в спальне на третьем этаже, где я и нашел его на следующий день. Близнецы Стьюки, владельцы магазина скобяных товаров, явились в одинаковых новеньких, с иголочки, комбинезонах. Им было по семьдесят, они жили вместе, никогда не состояли в браке и никогда не снимали рабочих комбинезонов. В разосланных мной приглашениях ограничений по части одежды не было, там упоминалось, что «форма одежды свободная».
На лужайке перед домом были натянуты два больших белых навеса, время от времени толпа выплескивалась из-под них. Прием начался в субботу в час дня и наверняка затянулся бы за полночь, если бы хватило выпивки и еды. К десяти часам Вуди Гейтс и его «Кантри бойз» валились с ног от усталости, пить было нечего, если не считать теплого пива, есть тоже — если не считать маисовых чипсов, и уж совсем не на что было больше смотреть. Дом был обследован до последнего закутка и удостоился восторженных похвал.
На следующее утро я приготовил для Би-Би и ее подруг омлет, и, устроившись на передней веранде, мы выпили кофе и обсудили вчерашнее столпотворение. Мне понадобилась неделя, чтобы все привести в порядок.
* * *
В течение нескольких лет, прожитых в Клэнтоне, мне доводилось слышать ужасные рассказы о Парчмене, исправительном заведении штата. Тюрьма располагалась на обширной территории в Дельте — самом плодородном сельскохозяйственном регионе штата, в двух часах езды на запад от Клэнтона. Условия содержания там были чудовищными: переполненные бараки, в которых заключенные задыхались летом и коченели от холода зимой, отвратительная пища, скудное медицинское обслуживание, рабская система отношений, жестокий секс, принудительный труд, охранники-садисты... Список был бесконечным, душераздирающим.
Когда я вспоминал о Дэнни Пэджите, а случалось это часто, меня утешала мысль, что он пребывает в подобном месте и получает там по заслугам. Пусть благодарит Бога, что не попал в газовую камеру.
Оказалось, что я ошибался.
В конце шестидесятых с целью разгрузки перенаселенного Парчмена штат построил два «спутника» этой тюрьмы, или два, как их называли, «лагеря». План состоял в том, чтобы перевести тысячу заключенных, осужденных за ненасильственные преступления, в более цивилизованные условия содержания. У них должна была появиться возможность получить профессию и в случае примерного поведения даже работать вне стен тюрьмы. Один из лагерей находился вблизи маленького городка Брумфилд, в трех часах езды на юг от Клэнтона.
Судья Лупас умер в 1972 году. Стенографисткой на суде над Дэнни Пэджитом была скромная молодая женщина по имени Дарла Клейбо. Она работала с судьей Лупасом несколько лет и после его смерти покинула юридическую ниву. Когда однажды в конце летнего дня 1977 года она вошла в мой кабинет, я сразу понял, что когда-то давно уже где-то видел ее.
Дарла представилась, и я тут же вспомнил, где именно: все пять дней, что длился процесс, она сидела перед судейской скамьей, рядом со столом, на котором лежали вещественные доказательства, и фиксировала каждое слово. Теперь она жила в Алабаме и потратила на дорогу пять часов только для того, чтобы кое-что мне рассказать. Прежде всего Дарла попросила меня поклясться, что ее визит останется в строжайшем секрете.
Оказалось, что она родом из Брумфилда. Двумя неделями раньше она поехала туда навестить мать и в обеденное время увидела на улице мужчину, чье лицо оказалось ей знакомо. Это был Дэнни Пэджит, который гулял с приятелем. Она была так потрясена, что споткнулась о бровку тротуара и чуть не упала.
Мужчины вошли в закусочную и уселись за столик. Дарла видела их через окно, но не решилась войти: не хотела, чтобы Пэджит ее узнал, хотя не могла бы сказать точно, чего именно испугалась.
Спутник Пэджита был в форме, привычной для жителей Брумфилда: брюки цвета морской волны и белая рубашка с короткими рукавами и эмблемой «Брумфилдское исправительное учреждение», вышитой маленькими буковками на кармане. На нем были также черные ковбойские сапоги. И никакого оружия. Дарла пояснила мне, что охранники, сопровождающие заключенных к месту работы, имеют право носить оружие. А уж представить себе, чтобы белый мужчина из Миссисипи не воспользовался этим правом, раз оно у него есть, невозможно. Она предположила, что Дэнни просто не хотел ходить в сопровождении вооруженного охранника.
Дэнни был одет в модные хлопчатобумажные брюки и белую рубашку — сомнительно, чтобы такова была лагерная форма. Эти двое с аппетитом поглощали еду и, судя по всему, были хорошими приятелями. Дарла наблюдала за мужчинами из окна машины и, когда они вышли из закусочной, держась на расстоянии, медленно поехала за ними. Пройдя вразвалочку несколько кварталов, мужчины остановились у здания департамента шоссейных дорог штата Миссисипи. Дэнни вошел внутрь. Охранник сел в машину с эмблемой лагеря и уехал.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
