– Вы, надеюсь, не хотите сказать, что собираетесь домой в Бат? – насторожился Теодор. – Вы ведь не собираетесь уехать, Сюзанна? Не сбежите опять?
А что она в самом деле хотела сказать? Она и сама плохо понимала. Ей казалось, что голова у нее сейчас лопнет от всего, что она узнала за прошедший час.
Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула воздух.
– Мне просто нужно прогуляться, Теодор, – сказала она. – Я хочу подышать свежим воздухом. Вы не против? Это не покажется вам ужасной неучтивостью? Я не собираюсь бежать.
– Я пойду с вами, – продолжал хмуриться Тео. – А может, Эдит или мама…
Но Сюзанна подняла руку, останавливая его.
– Нет, – сказала она. – Я должна остаться одна. Мне нужно привести в порядок свои мысли.
– Что ж, – отозвался Теодор, – тогда ступайте себе, гуляйте, сколько нужно. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вам было хорошо.
– Благодарю вас.
Сюзанна поспешила наверх, чтобы взять плащ, капор и перчатки и надеть теплую обувь. Не встретив никого по пути, она испытала большое облегчение. И пожелала себе так же беспрепятственно спуститься вниз и выйти на улицу…
Однако на этот раз ей повезло меньше.
Спустившись вниз, она обнаружила в холле Теодора, который, должно быть, хотел ее проводить. Он с кем-то говори. Возможно, уже прибыл кто-то из гостей, мелькнуло в голове у Сюзанны. Но в следующий миг она поняла, что широкоплечий джентльмен в плаще с многослойной пелериной не кто иной, как виконт Уитлиф.
Он в ту же минуту поднял глаза, и их взгляды встретились.
Сюзанну неожиданно захлестнула такая мощная волна желания, что она едва удержалась, чтобы не броситься вниз по лестнице к нему в объятия.
– Здравствуйте, мисс Осборн, – сказал он.
– Здравствуйте, лорд Уитлиф.
Она медленно спустилась вниз. Знал ли он о ее приезде в Финчем-Мэнор, гадала Сюзанна.
– Сюзанна собирается прогуляться, – сообщил Теодор. – Я предложил ей свою компанию, но ей хочется побыть в одиночестве. Она только что закончила читать письма, написанные ее отцом в последний день его жизни. Ступайте себе с Богом, Сюзанна. Я провожу Уитлифа к матушке. Он приехал к ней с приглашением.
– Если ты не против, Тео, то я, пожалуй, зайду к ней после, – проговорил виконт, не сводя глаз с Сюзанны. – Пожалуй, мне тоже стоит прогуляться с мисс Осборн… если она не против моего общества.
А ведь это его мать, подумала Сюзанна, это она убила ее отца, но ведь то его мать, а не он. И мысль идти на улицу одной, без него, ей вдруг сделалась невыносима.
– Спасибо, – поблагодарила она и, не оборачиваясь, направилась к выходу.
Глава 22
«Не будет большим преувеличением сказать, что гостей в доме выше крыши», – не далее как вчера вечером говорил Питер своему любимому зятю и мужу Эми – Берти Лэму.
Гости в основном представляли собой многочисленную родню. Было, конечно же, среди них и семейство Флинн-Поузи, которые никому здесь родственниками не приходились, но льстили себя надеждой в обозримом будущем это положение исправить. Арабелла Флинн-Поузи оказалась темноволосой и темноглазой семнадцатилетней девушкой, необыкновенно хорошенькой, даже несмотря на привычку по любому поводу капризно надувать губки.
Арабелла сразу же понравилась матери Питера, а Питер – матери Арабеллы. Намерения родительниц были шиты белыми нитками и стали бы понятными даже самому последнему глупцу с мозгом размером с горошину.
– Твоя матушка в восторге, – заметил Берти. – Сестры тоже. Да и я сам, признаюсь, разделяю всеобщую радость. Какой ты все-таки молодец, старина, что придумал этот бал: так будет веселее!
Но Питер-то знал, что у матери его идея восторга не вызывала. Решив в одночасье устроить в Сидли-Парке грандиозный прием по случаю Рождества, он созвал на него всех соседей, не посоветовавшись ни с кем, кроме повара, дворецкого и экономки, – словом, с теми, кому предстояло непосредственно заниматься приготовлениями и кто сейчас суетился в радостном предвкушении бала в Сидли.
Мать Питера узнала о бале последней.
Впрочем, не самой последней.
Питер сообщил ей о нем перед тем, как отправиться в Финчем-Мэнор. Будет жаль, если Маркемы не смогут или не захотят приехать, ибо на самом деле – Питер признался себе в этом – пышное торжество он задумал исключительно ради них. Впрочем, не совсем ради них.
Бал готовился для Сюзанны.
Любовь, как выяснилось за последние недели, умирает не скоро. И не только не умирает, но даже и не тускнеет, если это вообще возможно. Сказать правду, сознавать это было чертовски тоскливо. Узнав, что Сюзанна приезжает в Финчем, Питер решил, что его единственное спасение – держаться от Финчема подальше, в надежде, что они с Сюзанной за праздники нигде не пересекутся.
И что же он сделал, чтобы претворить в жизнь это весьма разумное решение? Он начал готовить ради нее самый первый за всю историю Сидли бал. А теперь вот еще явился в Финчем, чтобы передать приглашение лично, ибо знал, что Сюзанна уже приехала.
Не пробыв и нескольких минут в доме, он передал свое приглашение не леди Маркем и Эдит, как того требовали приличия, а Тео и уже рвался снова на улицу, причем поспешнее, чем стремился войти в дом с холода. Леди Маркем с Эдит могут подождать. Озябшие руки и ноги он отогреет тоже потом.
Он нужен Сюзанне. Во всяком случае, он так себе сказал.
За те несколько недель, что они не виделись, она переменилась. На бледном, измученном лице виднелись тени под глазами. Невозможно, чтобы причиной произошедших в ней перемен явились лишь переживания из-за писем отца, которые она сегодня утром прочитала, подумал Питер. Здесь что-то другое.
Нагнав Сюзанну на улице возле дома, он крепко взял ее за руку. Она озиралась по сторонам, точно не зная, куда идти.
– Пойдемте к конюшне, – сказал Питер. – Возможно, мой экипаж еще не распрягли. Давайте прокатимся.
– С удовольствием, – отозвалась Сюзанна, не глядя на него.
Не таким представлял себе Питер сегодняшнее утро. Он думал об этом, когда они молча шли к конюшням. Наконец они оказались на мощеном дворе, где стояли еще не распряженные лошади Питера. Сюзанна, как видно, прочитала письмо, причем только что.
Питер помог ей забраться в коляску и сам устроился рядом. Приняв из рук конюха поводья, он тронул лошадей. Это тут же пробудило в нем воспоминания об их поездке к мисс Ханидью. Он бросил взгляд на Сюзанну. Она смотрела прямо перед собой. Разглядеть ее лицо было невозможно: на него падала тень от полей капора.
Как только они выехали на дорогу, Питер погнал лошадей быстрее. Он вдруг понял, что ему нужно поскорее уехать из Финчема, по крайней мере на время.
