— Конечно, можешь, — согласился Калеб. — Тем, что немедленно уйдешь к тому лугу. Если с тобой что-то случится, никто не подскажет, где искать Рено.
— Тогда я пойду к шахте. Он, может быть, зовет меня…
— Не входи внутрь, пока не приду я, — сурово приказал Калеб.
Ева открыла было рот, чтобы возразить.
— Я говорю тебе вполне серьезно. Иначе я тебя стреножу, как лошадь. Чтобы ты не уходила, куда не надо.
— Выбрось это из головы, — пресек Калеб возражения Евы. — Без тебя у нас не останется и одного шанса помочь Рено.
Ева медленно кивнула и пошла прочь, не замечая, что слезы оставляют дорожки на покрытых черной пылью щеках.
Она находилась на полпути к водопаду, когда заработало автоматическое ружье. Выстрелы гремели и отзывались эхом в горах, а снизу нестройно отвечали другие ружья.
К тому времени, когда Ева подошла к лугу, выстрелы стали совсем редкими. Когда она поднялась ко второму водопаду, заговорил револьвер, делая четкие интервалы. А когда она достигла маленькой долины, где находилась шахта, над горами установилась тишина.
Калеб был прав. Банде Слейтера пришлось не по душе мастерство, с которым Вулф владел оружием.
22
— В этом нет никакой логики, — решительно сказала Ева.
Она отчаянно смотрела на трех суровых мужчин и стройную рыжеволосую женщину, стоявших перед входом в шахту.
— У одной тебя логика, — проговорил Калеб. — То ты собираешься уничтожить банду Слейтера дробовиком, то одна лезть в эту чертову дыру.
— Я пошла к Слейтеру не для того, чтобы их перебить, а чтобы эти бандиты откопали Рено, — уточнила Ева. — Тебя дома ждут жена и ребенок. — Ева повернулась к Вулфу. — А у вас жена прямо перед вами. Я одна знаю, как добраться до Рено, и нет ни одной живой души, кому я нужна. И потом, копать там можно только поодиночке. Если я не смогу больше копать, вы смените меня.
Когда Ева повернулась, чтобы войти в шахту, бич плотно обвился вокруг ее колен и удержал ее на месте, не причинив при этом ни малейшей боли.
— Подождите, мисс. Я пойду с вами.
Ева повернулась и взглянула на высокого блондина, который манерой улыбаться, говорить и двигаться до боли напоминал Рено. Цвет глаз, правда, отличался, они были серые, не зеленые, но кошачий разрез и ясность были те же самые, отчего у нее кольнуло в сердце.
И, как у Рено, глаза Рейфа могли быть холодными, как лед, когда он был преисполнен решимости что-то сделать.
— Не тратьте время на споры, — твердо сказал Рейф. — Я иду либо вместе с вами, либо один. Я не новичок в этом деле, мне известны знаки Рено, я найду его.
Ева не сомневалась.
— Хорошо, — согласилась Ева. — Я вам признательна. Ваша сила пригодится.
Рейф пошевелил кистью. Длинный бич освободил колени Евы. Не обращая внимания на возражения Вулфа и Калеба, она схватила фонарь и направилась к входу в шахту. Рейф отбросил бич и последовал за ней, на мгновение задержавшись для того, чтобы взять лопату и фонарь.
Калеб и Вулф пошли за ними, неся третий фонарь. Джесси осталась у входа в шахту с дробовиком на тот шальной случай, если кто-то из ребят Слейтера в суматохе боя ошибочно выбрал направление для бегства.
Ева услышала, что за ней следует не один человек, оглянулась — и ощутила тепло в сердце. Хотя из-за тесноты копать мог только один человек, было много легче от сознания, что столько рук в любой момент могли прийти на помощь.
Рейф нагибался все ниже, по мере того как снижался потолок. У развилки штольни он заметил знаки, оставленные Рено.
Ева почти бежала по большой штольне, и фонарь отчаянно раскачивался в ее руках. Рейф неотступно следовал за ней, словно большая тень. Калеб и Вулф держались несколько поодаль, помечая развилки штольни своими знаками.
Мелкая пыль все еще висела в воздухе в том месте, где рухнувшая нора койота ответвлялась от основной штольни. Рейф оценил обстановку с одного взгляда. Когда он увидел кучу золотых слитков, его глаза удивленно расширились. Он бросил взгляд на Еву. Та обратила на слитки не больше внимания, чем на кучу камней.
— Проход свободен примерно на десять футов, а дальше заблокирован оползнем, — сообщила Ева, указывая на нору койота. — Я столько раз кричала, но Рено так и не ответил…
Рот Рейфа сурово вытянулся, но он лишь произнес:
— Надо мне попробовать. У меня голос намного громче.
Ева коротко кивнула. Рейф опустился на колени и осветил отверстие фонарем. По притягательности нору койота можно было сравнить разве что с могилой. Он взглянул на лопату. При такой тесноте ею можно было пользоваться в лучшем случае как дубинкой.
— Я удивлен, что Рено пролез сюда, — пробормотал Рейф. — Он никогда не жаловал темные, тесные закоулки.
— Может, его никогда не ожидало испанское золото на другом конце, — ответила Ева.
— Там есть еще? — спросил Рейф, протискиваясь мимо кучи слитков в тесную нору.
— Два слитка, о которых мы знаем. Есть предположение, что еще много запрятано где-то… По мне, так пусть они остаются здесь.
Из уст Рейфа вырвалось проклятье, когда он в конце концов пробрался мимо слитков и влез в узкую нору койота.
Ева опустилась на колени и прислонилась к стене штольни. Она чувствовала, что ее бьет дрожь. Когда Калеб коснулся ее плеча, она в испуге отпрянула.
Низким, сильным голосом Рейф позвал Рено. Ответом ему было молчание. Рейф повторил зов с тем же результатом. Ничего не дали третья и четвертая попытка.
— Кэл, Вулф, оттащите эти слитки наверх к Джесси, — сказал Рейф через минуту. — Они загораживают доступ.
Раздались удары лопатой о камень — это Рейф начал долбить завал.
— Кто-то должен отгребать камни, — произнес Калеб.
— Это придется делать Еве. Здесь двоим мужчинам не развернуться.
Вулф наклонился, осветил фонарем нору койота и разразился руганью сначала по-чейеннски, а затем по-английски.
— Он прав, Кэл. Эта распроклятая нора действительно впору лишь койоту.
Калеб нагнулся, посмотрел и начал подбирать тяжелые золотые слитки, ругаясь на чем свет стоит и поминая про связь дураков, золота и преисподней.
Рейф продолжал работать, не меняя ритма, пробиваясь сквозь рыхлые и крошащиеся породы, выталкивая отходы по бокам от себя и молясь о том, чтобы остальная часть норы выдержала.
Пока Рейф вгрызался в обрушившуюся породу, Калеб и Вулф сделали несколько рейсов на поверхность и отнесли слитки. Ева едва обратила внимание на отсутствие золота, разве что ей стало легче работать, когда она выгребала породу, освобождая место для новых отходов.
