– Это было после смерти Гассмана, но эти люди должны были об этом знать. И вы устроили камланию по сохранению жизни Роджера Кейсмента на основании его невменяемости.
– Да, в тысяча девятьсот шестнадцатом году. Это вызвало большую шумиху.
– И то же после смерти Гассмана, – сказал я. – А потом, около года назад, вы заговорили об использовании физики в раскрытии преступлений в своей статье в «Стрэнд».
– Ах да. «Проливая новый свет на старые преступления». Я там еще упоминал случай Агаты Кристи. И снова много шума.
– Думаю, что некие люди получили в свое распоряжение дневник Гассмана. Возможно, они изучили всю его карьеру и нашли то, что им было нужно. А ваша собственная история могла убедить их в том, что этот случай вас привлечет и вы сделаете то, о чем вас попросят.
– Итак, я им был нужен для огласки.
– Как раз наоборот. Я сомневаюсь, что ваше имя когда-нибудь выплывет наружу.
Он смотрел мне в глаза несколько секунд. Потом покачал головой и мрачно сказал:
– Мне неприятно вам это говорить, мой мальчик, но, я думаю, вы утаиваете от меня правду, если не сказать хуже.
Я начал было возражать, но он жестом прервал меня и продолжил сам:
– Прошу вас. Я знаю, что вы не разделяете моих взглядов на спиритизм, но не позволяйте этому предубеждению привести вас к заключению, что я выжил из ума. Во-первых, я думаю, что вы пытаетесь выгородить миссис Уоллес, поскольку именно она, без сомнения, и есть та женщина, которая застрелила Мэри Хопсон, а вы втянули ее в эту неприятную ситуацию.
Он замолчал, ожидая возражений с моей стороны, но я просто смотрел прямо перед собой, чувствуя, что краснею.
Он продолжал:
– Во-вторых, вы, очевидно, знаете много больше, чем сказали. Вероятно, то, что вы достали из гроба, гораздо важнее, чем вы изобразили. Я полагаю, что это был дневник Гассмана. Без сомнения, Алиса Таппер положила его туда Я был в этом уверен с тех пор, как мы с ней поговорили.
Я пристыженно кивнул и промолчал.
– Как я понимаю, вы с Адрианой сейчас находитесь в весьма затруднительном положении, и я, безусловно, в большой степени ответствен за это. Так почему же вы не позволяете мне помочь вам, Чарльз? Вы думаете, что вы с Адрианой все еще в опасности?
Я глубоко вздохнул и честно ответил:
– Да, пока поблизости Роберт Стэнтон. Адриана тоже загримировалась. Но сейчас она находится у себя дома с Фредди.
– Вчера, как только я прочитал новости, я тотчас же подумал, что это она застрелила Мэри Хопсон.
Я отбросил притворство:
– Как вы сказали, ей весьма плохо из-за положения, в которое я ее поставил. На настоящий момент мы оба в бегах. И продолжим скрываться, пока не найдем способ прояснить ситуацию.
– Значит, одна комната на двоих? – спросил он, поднимая брови и слегка отклоняя голову.
– Это тоже часть маскарада. У нас большая комната и две кровати. Пока что нас никто не обнаружил. Я надеюсь, мы оба скоро сможем отправиться домой, – снова солгал я.
– А как все это воспринимает Фредди? – Вопрос был об отношении мистера Уоллеса к совместному со мной проживанию миссис Уоллес, но я решил понять его как вопрос о ее безопасности.
– Конечно, он переживает: какой ужас, что она участвует в таком деле! Она-то думала, что это будет развлечение, игра в шпионов. Я должен был дважды подумать, прежде чем допускать ее до дела. – Я виновато посмотрел на Дойла. – Вы были правы. Сегодня утром Адриана пошла домой, чтобы рассказать Уоллесу, что произошло. Очевидно, для них обоих это будет не слишком приятно.
– Что ж, как и для вас, мой мальчик. Я никогда не прощу себе, что в вас стреляли. Но с Адрианой все в порядке?
– Сравнительно небольшие повреждения, – буднично сказал я.
– Повреждения?
– Да. Мэри Хопсон напала на нее: сбила ее с ног, ударив саквояжем, а потом попыталась задушить. Тогда-то Адриане и пришлось в нее выстрелить.
– Боже мой! Надеюсь, никаких серьезных травм?
– Останется небольшой шрам. А вообще ничего серьезного. Она напугана ситуацией, в том числе вероятностью предъявления обвинения в непреднамеренном убийстве.
– И отсюда ваше решение убрать меня с дороги при помощи только что рассказанной истории. Я вас понимаю. Итак, что же на самом деле было в могиле, Чарльз?
Пытаться обмануть его было не только бесполезным, но и неправильным. Я вернулся к беседе с Алисой Таппер и не спеша рассказал ему обо всем, включая найденные деньги.
– Проясните мне ту часть, которая связана с гипнозом, Чарльз. Вы думаете, что все они – объекты этого глубинного гипноза? Кстати, какой термин употреблял Гассман?
– Он называл это субгностической одержимостью.
– То есть одержимостью, о которой сам объект ничего не знает, – что-то в этом роде?
– Это означало буквальное обладание их телами, – сказал я. Наконец я засунул руку в карман, достал вырванную страницу из альбома его отца и протянул ее ему.
– Поразительно! – воскликнул он, когда я закончил. – И через двенадцать лет эти самые его гипнотические пациенты, а также несколько других все еще сотрудничают друг с другом? Вы думаете, это имеет отношение к деньгам Гассмана? Все дело в психике, Чарльз. Между ними должна быть некая психическая связь. Я в этом уверен. – Он замолчал и посмотрел на меня. – Что вы намереваетесь предпринять, Чарльз? Что дальше?
– Не знаю. Зависит от того, что мы узнаем о Стэнтоне. Если он – центр заговора, как я начинаю думать нужно найти доказательства, которые отправят Стэнтона в тюрьму. Потом, полагаю, все мы будем в безопасности если только нет какой-нибудь другой угрозы, о которой мы пока ничего не знаем.
– Думаете, в этом участвует кто-то еще, помимо Роберта Стэнтона и тех, кто сидит в «Мортон Грейвз»? £ спросил он.
– Надеюсь, что все, помимо него, в данный момент находятся в лечебнице. Уверен далее, что по крайней мере один из тамошних пациентов, кроме Лизы, в этом замешан: это человек по имени Томми Моррелл. Похоже, позавчера Адриана стала свидетелем его встречи с Мэри Хопсон. Но пока они в «Мортон Грейвз», за ними можно последить. Возможно, найдется способ удерживать их там постоянно. Я не могу не признаться вам, сэр Артур: я рад, что в этом деле нет никаких призраков. И без этого подобралась малоприятная компания.
– Тут вы правы, Чарльз. Но должен сказать, что никогда еще не встречал враждебно настроенных духов. Если., бы все это оказалось спиритическим контактом с доктором Гассманом, мы бы не подвергались опасности, – с уверенностью сказал он, открывая ящик стола.
Он выписал на мое имя чек на сто фунтов, чтобы «покрыть текущие расходы», как он выразился.
– Давайте встретимся сегодня вчетвером. Я хочу обсудить все с Адрианой – и с Фредди. Нам предстоит принять несколько серьезных решений, Чарльз. Четыре головы лучше, чем две. На южной стороне Ричмонд-парка неподалеку от ворот Робин-Гуд-гейт есть паб. Как он называется?
