Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
– Действуй, – донесся издалека голос аббата, он прозвучал откуда-то сверху и показался молодым, дивно ясным и наполненным той же неведомой силой, что творила этот мир. – Теперь только ты…
Я расстегнул ремни, с некоторым страхом сунул руку к тому отделению, что завязано еще и на отдельные узелки, терпеливо их распутал и вытащил черную корону.
Черный обод из неизвестного металла, черные жемчужины одна к одной… нет, это бриллианты, от короны пошел черный свет, никогда не думал, что такое возможно, черные бриллианты чистейшей тьмы сверкают победно и зловеще, а пальцы мои хоть и чувствуют холод, но это отвратительно сладостный холод.
Словно в полусне я начал поднимать корону, снова это странное ощущение, что держу в руках горный хребет, и в то же время это вот, скованное неизвестно из чего, и неизвестно как выглядит на самом деле, легче перышка… наш мозг так устроен, что даже в очертаниях облаков видим замки и драконов, так что это вот корона, а это вот… да, алмазы…
На короткое мгновение что-то сместилось в глазах, вместо короны я увидел некий сгусток тьмы, мрачно блистающий лиловыми огнями, но это длилось кратчайшее мгновение, снова держу корону, черную корону из неведомого металла, где по ободу прижаты один к другому черные бриллианты, а надо лбом в клиновидную оправу вделан багровый рубин.
Молитва звучит мощно, я поднял корону над головой, прислушался к себе и понял, что могу без усилий, совершенно не перебарывая себя, снова положить ее обратно в сумку.
– Да будет воля Твоя, – произнес я мысленно, вслух молятся только для показухи, – да сбудутся Твои Планы.
Обод коснулся моей головы. Я задержал дыхание и весь сжался. В мозг моментально хлынул жуткий холод, должны полопаться все сосуды, однако следом прошла жаркая волна, и я ощутил дикое ликование и такое ощущение силы, какое никогда-никогда…
Тело мое начало наполняться странной мощью, словно мощный пампинг в каждой клетке, я раздвинул плечи, чувствуя, как становлюсь выше и громаднее.
А дальше в меня хлынуло чудовищное наслаждение плоти, настолько омерзительно сладостное, что весь распадался на триста миллионов ослепительных всплесков, горел и плавился, кричал в диком восторге, мир то и дело погружался в сладостный красный туман, блистающее багровыми молниями марево, проносились мимо огромные чудовища из блистающего огня, другие ползли отвратительно забавные и уходили в красную черноту, что погружала в беспамятство, как мне казалось, но все равно я видел все и чувствовал все, хотя и смутно помню, как убивал этих двуногих и жрал их сырое мясо, чувствуя его невыносимую соленую сладость, выгрызал мозг живых людей, что кричали и бились в стальных тисках…
Прими и стань, говорил во мне огромный как вселенная голос, и могучий, как вся темная энергия. Ты Повелитель Двух Миров, ты властелин всего, что существует…
Я уже принял, однако нечто во мне злое и бунтарское прохрипело, задавленное этой вселенской мощью:
– Нет уж… во тьме заплачут вдовы, повыгорят поля, и встанет гриб лиловый, и кончится Земля…
Мир разрушения прекрасен, продолжал уговаривать голос, в котором я потрясенно узнал самого себя, и с ужасом понял, что это не имитация, а говорю я сам, только огромный и настолько могучий, что просто всесильный, ты насладишься вселенскими катаклизмами взрывающихся звезд и горящих галактик…
А мне нужны бабочки и цветочки, возразило во мне что-то крохотное и еще не до конца не затоптанное, и хотя на самом деле цветочки и бабочки мне и на хрен не нужны, никогда ими не любовался, природа не храм, а мастерская, и человек в ней – работник, но ведь работник же, а не разрушитель!
Он продолжал убеждать, разворачивая картины как полной и абсолютной власти над людьми, где те не больше, чем бессловесный скот, их можно откармливать и на убой, так и власти над вселенной, но я вцепился в эту дурную мысль о бабочках и не отпускал, и все больше твердил, что красота нужна этому миру, хоть и не понимаю зачем, что имею мнение и хрен оспоришь, человек – звучит гордо, а гордый сам раздает советы, поучает и указывает с высоты доминантства, как кому жить и куда идти каким лесом…
Когда начал приходить в чувство, зал почти пуст, из последней шеренги монахов осталось четверо, но их раскачивает, на моих глазах один упал, двое послушников подбежали и быстро вынесли за двери исполинской часовни.
Пошатываясь, из коридора вошли двое, бледные, изнуренные, с запавшими глазами, встали в шеренгу.
Кто-то прокричал сорванным голосом:
– Братья Милениус и Черенгис, можете возвращаться! Спасибо за ваш подвиг. Отец Киринис, помогите брату паладину.
Помог не только отец Киринис, еще двое подхватили, сбоку и сзади, я чувствовал их сильные руки, но не мог шевельнуть не то что головой, но даже глазными яблоками.
Совместными усилиями вывели меня из часовни, ноги каким-то чудом держат, но я их не чувствую, словно деревянные, и вообще слишком странное ощущение, в ушах все еще звучат хрипы и сладкие стоны, а биение крови в ушах чувствую, как мощные толчки землетрясения, когда в объятиях сплетались Уран и Гея.
Словно издали я услышал голос аббата:
– Что с отцом Мантриусом?
– Еще бездыханный, – ответил чей-то голос, – но отцы Леклерк и Юстериус пока бьются за его жизнь…
Я с трудом разлепил губы и произнес чуть ли не по складам, не понимая, чей это голос, и догадываясь, что буду привыкать к нему еще долго:
– А он… тоже?
– Нет, – ответил голос, перед глазами прояснилось, я увидел озабоченное лицо Бенедерия. – Он всего лишь нарушил запрет… и попытался прикоснуться…
– Прикоснуться? – спросил я. – К чему?
– Мы все видели, – ответил Бенедерий, сильнейшее омерзение отразилось на его старческом лице, а костлявые плечи передернулись, – видели, чем совращали тебя… но отец Мантриус захотел еще и ощутить, что ощущаешь ты…
Меня тоже передернуло.
– Глупец… Хотя, понятно, ученый…
– Недостаточно, – сказал кто-то сердито сбоку. – Но теперь ему точно будет наука.
– Если выживет, – сказал сбоку другой голос.
– И если не потеряет разум, – добавил третий.
Голоса я начал узнавать, и сразу ощутил надежду, что все это уйдет, как страшный сон, я снова стану…
Перехватив взгляд аббата, я невольно поднял руки к голове, пальцы наткнулись на холодный металл. В ужасе я схватил, сорвал с головы, сердце снова застучало часто-часто, однако корона просто корона, сейчас абсолютно не чувствовал ее чудовищной мощи.
Я поднял глаза на аббата Бенедерия, он уже снова теряет силы, побледнел, двое священников торопливо подхватили его под руки.
– Все? – спросил я хриплым голосом. – Корона мертва?
Он покачал головой.
– Нет.
– Но я не чувствую…
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
