Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
— Бывают же случайности.
— А как бы не так. Не думаю, чтобы его собратья-китайцы оставили его без работы после успешно выполненного задания. Он, возможно, решил поинтересоваться — а кто это дает такие объявления в газетах, не его ли ищут. И не знаю, что со мной бы было, если бы Джефри и его здешние собратья не выяснили, что я работаю на пару с главным бандитом Содружества. Это, как минимум, отговорило их от поспешности.
— Итак, не японцы, а китайцы. Китайская операция.
— Ты слышал о «синих рубашках», Элистер?
— Ах, вот что. Вторая спецслужба генералиссимуса Чан Кайши. Неофициальная. Для особых акций.
— Конечно. И наши с тобой большие друзья. Или друзья наших друзей из всяких просветительских обществ в Малайе. Понимаешь, с самого начала история выглядела странной. Зачем копировали? Я думала, что дело в самих документах, — но они никак не тянули на что-то секретное. А дело-то было исключительно в том, чтобы передать через англичан…
— Через генерала Стептоу, я его знаю. У парня незабываемая походка. И фамилия, точно соответствующая походке.
— Да-да. Чтобы не китайцы, а кто угодно другой передал эти фотостаты в Шанхае в руки Макартуру. Который относится к угрозе со стороны Японии так, как и положено нормальному информированному человеку: ясно же, что японцев Филиппины никак не волнуют. А тут на его переснятых документах — еще и пометки японской азбукой, что в Шанхае было кому сделать, без сомнения. Вот и еще один американец, который запомнит, что японцы интересуются обороной его любимых Филиппин. И кто бы мог подумать, что у него была больна мама, из-за которой ему было не до чего-либо. И операция почти сорвалась. Если бы англичане не призвали меня. Как всегда это делают, когда проваливаются.
— И мы никак не можем винить китайцев в этой их маленькой диверсии. Японцы вот-вот бедняг проглотят совсем, а при американском нейтралитете и еще британском бессилии… Что им еще остается, как не звать кого угодно на помощь и не придумывать для этого такие вот истории?
— А ведь тот китаец, к которому Джефри меня привел, видимо — главный здешний синерубашечник, в общем-то все объяснил яснее ясного. Он сказал тогда — Китай страдает. Над ним нависла новая опасность. И трудно с ним спорить, знаешь ли. Так что мы с Джефри в итоге поняли друг друга. И я не буду рисковать, отдавая эту информацию просто так американцам, от которых она немедленно утечет, и к нам в дом в Пенанге придут наши китайские соседи и с укором на нас посмотрят, мягко говоря. Эшенден это тоже знает. Кстати, я даже выучила фамилию этого Джефри. Она настолько проста, что как-то не задерживалась у меня в голове.
— И что у него за фамилия?
— Чэнь. Джефри Чэнь. Если, конечно, это и вправду его фамилия.
Элистер, поправив подушку, задумчиво вертит в пальцах мой подарок — футляр для очков. Очки входят в него отлично. И они очень Элистеру идут, с его благородным удлиненным лицом и выпяченным подбородком.
— Это крокодил, — гордо говорю я. — Или был крокодил. Лучший футляр во всем городе.
— Жаль крокодильчика. Но я, знаешь ли, смущен портсигаром, — замечает он. — Слишком хорош. И что-то мне подсказывает, что за ним есть какая-то история.
— Ты знаешь эту историю! И никогда не оставляй меня одну так долго и с такими, как этот Верт! Я чуть не умерла, держа себя в руках.
— А почему не поддалась соблазну?
— О, ну это было просто невозможно. Не те чулки. Страх сказать глупость. С тобой, заметь, ничего подобного в похожей ситуации не было, вообще ни одной мысли… Да, так ты расскажешь мне, кто он такой, этот Верт?
— Обязательно… стоп, но давай доведем разговор до конца. То есть это что — ползучий Накамура вообще не имел никакого отношения к фотостатам? А зачем он тут охотился по ночам за соотечественниками?
— Я не знаю!
— Что — такое с тобой бывает? Даже сейчас не знаешь?
— Ну хорошо. Может, он что-то расскажет на допросе. Но и правда ведь не знаю! Вообще-то, Элистер, выяснила я много, хотя по большей части это сделал Верт. Фукумото действительно готовил здесь, перед вступлением в ожидавшуюся должность, доклад насчет новой политики Японии на Филиппинах. Относительно, как мы видим, мирной. А вот адмирал Идэ, он же генро — советник императора…
— А что он тут делал на самом деле?
— Сказать тебе, кто была та не очень молодая женщина, к которой он постоянно ходил по вечерам? Его дочь. Она тут знаменитость. Возглавляет уже сколько лет движение женских моральных реформ, которое почти искоренило здесь японскую проституцию. Отец приезжал к ней и раньше, это даже особым секретом не было.
— А как ты вообще положила глаз на Накамуру?
— Как и все прочее — просто. Он прилетел сюда в качестве репортера какой-то там японской газеты, на аэроплане газеты, с шумом и оркестром. И как-то раз я просматривала списки приехавших и уехавших японцев — американские братья меня этим снабдили — и увидела, что самолет с пилотом и механиком улетел, а Накамура остался. Я чуть тогда не заорала: Эдди… А, ты не знаешь, кто это. Эдди меня с Накамурой как раз и познакомил. Ну, неважно. Сразу возник вопрос — а зачем остался? Но дело было не в этом. Я просто его видела, и по возрасту он — то что нужно, по внешним данным — тоже. Ну помнишь, как выглядит и ходит этот гений боевых искусств у нас, в Пенанге, — как его там…
— Как будто у него суставы не так устроены. И что дальше?
— О, пустяки. Немножко слежки, небольшой обыск, выявивший в его комнате в Дилао массу интересного. Включая комплект специфической черной одежды.
— И этот Накамура, получается, просто охотился за адмиралом?
— Получается, что так. Для этого и остался. Потому что больше ничем не занимался.
— За советником императора?
— Вот это и есть самое неприятное… И непонятное. У меня чувство, будто… Ну хорошо, Фукумото, как мы знаем теперь, не только профессор — хотя и никакой не шпион. И за что в него стреляли? За то, что он увидел Идэ? Смешно. Или, допустим, они с Идэ заняты одним делом. И каким? Новой политикой на Филиппинах? В Азии вообще? Вполне мирная политика. Здесь что-то не то. И ведь Идэ хорошо знал, что и кто ему угрожает.
— Но, дорогая моя, оставим японцев японцам. И китайцам. Ты узнала очень важные вещи. Уж нашему с тобой дому в Пенанге точно ничто не угрожает.
Я подняла голову от подушки.
«О нет, нет», — сказала я почти беззвучно, а Элистер очень внимательно на меня посмотрел.
— Элистер, слушай меня. Будет большая война. Страшная война. Здесь. И не только здесь.
Долгая пауза.
— Знаешь ли, моя дорогая, последний раз, когда я не обратил внимания на твои озарения, был тогда в Бирме, и с тех пор я отношусь к ним очень серьезно. Откуда возьмется эта большая война, позволь спросить?
Я молчала. Как это можно объяснить?
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
