Он услышал, что они вполголоса переговариваются по-русски. Рена не могла прислать сюда русских ниндзя.
Из открытого окна корпуса полетели коробки, баулы и сумки. Грабь награбленное? Значит, это какие-то другие бандиты. Граф взял на мушку самого крупного, который жестами отдавал команды. Из-за деревьев показывались все новые и новые фигуры. Он насчитал семерых. У него еще оставались две полные обоймы по десять патронов. Хватит на всех, если полезут.
Телефон во флигеле все надрывался. Один из черных перешагнул через трупы и вошел во флигель. Телефон замолчал. Через пару секунд все бросились врассыпную и залегли, а на дорожке сада показался охранник с КПП.
«Ага, — усмехнулся полковник Клейн, — это они звонили в штаб, требуя смены. Заработались ребята, переутомились».
В этот момент дверь флигеля распахнулась, и на крыльцо вышел «ниндзя». Он остановился, оглядываясь. Он не видел своих и не мог сообразить, куда они подевались. Зато охранник на дорожке видел его вполне отчетливо. Он сорвал с плеча автомат, присел на одно колено и выпустил длинную очередь.
«Вот так, — подумал Граф, — сначала стреляем, потом будем разбираться».
«Ниндзя» согнулся, и так, переломившись пополам, свалился на крыльцо, поверх трупов.
Граф отвлекся и не видел, что случилось с охранником, но тот почему-то всплеснул руками и повалился на спину.
На дорожке показался еще один охранник. Заметив черные фигуры, поднявшиеся с земли, он круто развернулся и побежал обратно.
Сейчас они будут штурмовать КПП, подумал Граф. Самый удобный момент перещелкать их всех под шумок.
Трое в черном, пригибаясь, побежали в сторону КПП. У них были снайперские винтовки. Командир остался на месте, оглядываясь по сторонам. Вдруг он приложил ладони рупором к губам и заорал на весь сад:
— Кле-е-е-ейн! Ге-е-е-ра!
Граф осторожно опустил ствол: оказывается, он все время держал на мушке Кота.
Он свистнул по-своему, и Ковальский повернулся в его сторону.
— Гера! Ты где?
Граф спрыгнул с крыши.
— Вот он я. Кот, ты мне такой план испортил…
— Ты как? Цел? — Кот подбежал и принялся тискать его плечи.
— Полегче, полегче. Это твои люди? Где ты их набрал?
— Потом расскажу. Ты-то как тут очутился?
— Потом расскажу, — ответил Клейн. — Степан с вами?
— Нет.
— Понятно, — сказал Клейн. — Он был где-то здесь.
— Я так и знал, что вы рванете за нами, — радовался Ковальский. — А Ромка где?
— Убит.
— Плохо.
— Скажи своим, чтобы не убивали больше никого. Сейчас появится полиция, им лишние трупы не нужны.
— Посиди тут, я распоряжусь, — сказал Кот. — Эх, Рома, как же так…
Черные комбинезоны сновали между корпусами. Клейн узнал Муртазанова. Тот, похоже, был тут за главного. Знал бы он, что за него обещали двести тысяч долларов… Наверно, обиделся бы. Мало. Но у компании «ТБ — Телеком» была крайне жесткая смета расходов. К тому же это вознаграждение они пообещали тому, кто найдет пропавшую аппаратуру. Муртазанов мог бы и сам заработать, если бы состоял в туранбуранцах. Шалаков вот состоял — и наверно, таки заработал. Хоть бы одним глазом взглянуть на эту аппаратуру…
К сидящему на земле Клейну подошел Вадим Панин.
— Герман Иванович, здесь есть еще заложники?
— Больше никого.
— А ваша жена, ребенок?
— Какая жена? Я и забыл… Нет, они уже не здесь. Их удалось вывезти, — сказал Клейн.
«А какая могла быть сцена, — подумал он с легкой ревностью. — Какая могла быть встреча. Интересно было бы поглядеть».
Ему пришло в голову, что можно дождаться Рену здесь. С бандитами покончено. У местных властей к нему нет никаких претензий. Новруз Расул-заде накроет стол в честь освобождения внука. Да, было бы приятно увидеть старика. Обязательно надо будет сходить вместе с ним на могилу Вагифа…
«В следующий раз, — решил Клейн. — Сначала надо рассчитаться с Шалаковым».
— У нас мало времени, — сказал он, вставая с земли и отряхиваясь. — Я приготовил все, что нужно отсюда вывезти. Сейчас заявится полиция. Надо уходить.
— Внизу стоят лодки, — сказал Панин. — Мы зашли с моря, уйдем по морю. Говорят, дороги здесь перекрыты. А где прокурор?
— Он убит.
— Как и следовало ожидать.
— Покончил с собой, — поправился Клейн. — Пока оставим его здесь. Родственники заберут, если захотят.
— Ну, тогда нам нечего здесь больше делать, — решил Панин. — Пошли к лодкам.
— Минуточку, — сказал Клейн. — Сколько отсюда до российской границы?
— Километров триста.
— Вы видели вертолет? Экипаж жив. Баки заправлены. Они собирались сегодня утром куда-то вылетать. Насколько я понимаю, у летчиков нет желания сейчас говорить с полицией. Я попрошу командира подбросить нас до Дербента.
— А они согласятся?
— Странный вопрос, — сказал Клейн.
У экипажа не возникло никаких вопросов.
Вопросы возникли у людей Муртазанова.
Их товарищ был убит. Они стянули с него комбинезон и завернули тело в ковер. Дальнейшие действия остановились из-за споров. Одни предлагали увезти его отсюда на лодке. Другие говорили, что лезгина можно оставить здесь. Если спустить тело в подвал, можно считать, что он был похоронен до заката, как и подобает мусульманину. А место в лодке лучше занять добычей: тюками, коробками и сумками.
Муртазанов постановил: лезгина оставить в подвале. Но его часть добычи передать родственникам. И, прекращая обсуждение, поволок два клетчатых баула.
Проводив его взглядом, Клейн подумал, что операция по освобождению заложника закончилась. Впрочем, заложников было двое, и один из них остался жив. Так что операция удалась ровно на пятьдесят процентов.
Вертолет уже раскрутил свои лопасти, когда со стороны КПП прибежал Ковальский.
— Понаехали, — доложил он, запрыгнув в люк. — Менты в касках. С матюкальниками. Приказывают открыть ворота. А те придурки их посылают. Они уже завелись, настроились биться до последнего патрона. Им терять нечего, будут отстреливаться.
— Забросают гранатами с газом, — сказал Клейн. — Разберутся без нас. Командир, поехали.
— Ах ты, досада какая, — Панин сокрушенно ударил себя кулаком по лбу. — Я же с другом не попрощался. Обидится на всю жизнь. Командир, можем мы зависнуть над берегом?
— Попробуем, — мрачно сказал пилот, и вертолет пошел вверх.
Панин сидел у бокового люка, и ветер трепал его короткие седые волосы. Клейн видел в проеме, как резко ушли вниз крыши корпусов и кроны деревьев, и встала над садом синяя стена моря в блестках волн. Машина накренилась в развороте, и стало видно дорогу, и ворота дачи, и множество машин перед ними.
