лапах ровно на два шага назад. И застыла, дыша как загнанный зверь, внимательно наблюдая за женщиной.
Та перед драконом притормозила, поднимая голову, рассматривая нас.
Бетрина фыркнула, нервно постукивая огромным хвостом, разгоняя по земле клубы темной пыли.
А незнакомка, взволнованно дыша, тихо, одними губами, но я услышала каждое слово, прошептала:
— Дара? Это ты, доченька?
Драконье тело покрылось рябью…В душе больно заныло, вскрывая еще не зажившую рану. Кровь побежала быстрее, разрываясь огненным цунами. А когда пришло осознание, кто стоял передо мной, я уже в своем облике все сильнее поражаясь, что ничего не чувствую по отношению к матери, у которой по лицу крупными дрожащими каплями стекали слезы.
Пустота. Меня они совершенно не трогали. Сердце словно окаменело, зачерствело, покрывая тело ледяной изморозью.
— Дара. Ты… я так, о Матерь драконов, — и бросилась ко мне, крепко сжимая в своих объятиях.
Я отстранилась.
— Вы моя мама, — да, знаю, что моя догадка прозвучала сухо.
Женщина отшатнулась, широко распахивая глаза, словно я ее ударила, причиняя невыносимую боль.
Она было подняла руки в порыве еще раз обнять, но, заметив мой хмурый взгляд, отступила, посылая мне невидимые, но очень ощутимые, я бы даже сказала, болезненные волны печали и вины.
Ведь я знала, что когда-нибудь встречусь с ней. Но морально оказалась совершенно не готова к этому.
Поэтому, когда она отступила, смиренно опуская голову, и сделала несколько шагов назад, я почувствовала облегчение.
Мне сейчас не хотелось выяснять с ней отношения.
Сейчас главное спасти Ника.
— Где отец Ника? — произнесла громко, делая шаг вперед.
Странно, меня совсем не волновала моя нагота. Я будто приняла свою сущность и, находясь здесь, среди этих людей, разного роста и телосложения, чувствовала себя своей, на своем месте, точно вернулась домой.
Очень необычное ощущение.
Ко мне выдвинулся тот самый мужчина, что был с моей матерью.
— Это я. Что с ним? Он в порядке? — голос у мужчины громкий, раскатистый. Такой человек привык командовать и раздавать приказы.
Я покачала головой.
— Он не в порядке. Сильно истощен, и я не знаю, как ему помочь.
Женщина рядом громко всхлипнула. А я невольно поджала губы. Хотя ее реакция была более чем искренняя, но отчего-то ощутимо полоснула ревностью по сердцу.
Докатилась.
Все детство я мечтала и добивалась материнской любви у другой, чужой мне женщины. А когда познакомилась с родной… Не могла себя пересилить сделать шаг к ней навстречу. Между мной и ней — непреодолимая пропасть, через которую я не хотела перешагивать.
Может, потом, точно не сейчас.
Мне подали плащ, но я от него отказалась.
— Мне нужно спешить.
Мужчина кивнул.
— Вкратце расскажи, что с ним произошло, и я решу, как ему помочь.
— Он истощен, у него сильный жар, раны на теле не заживают.
В умных глазах мужчины появился отцовский страх, то чувство, которым я с самого рождения была обделена. И снова острая боль, в районе сердца, я вздохнула, когда он растерянно посмотрел на мою мать. Она кивнула, хватая его большую ладонь. Он ласково погладил, касаясь длинными пальцами кожи матери.
— Я понял, сейчас тебе все принесут.
В разговор вклинилась моя мать, порываясь и меня взять за руки.
Экая семейная идиллия.
Руки не дала. Она вздохнула, грустно улыбаясь.
— Ты не останешься.
Я отрицательно качнула головой.
— Ну мы же увидимся вновь… ты такая… — она громко всхлипнула, глотая слезы, отчего мужчина нахмурился, глядя на ее лицо. — Красивая Дара. Невероятная.
Но я уже не слушала, отмахиваясь от ее слов. К нам подбежал мальчишка, неся небольшой сверток.
Мужчина, отец Ника, поблагодарил парнишку и, взяв из рук что-то явно очень ценное, бережно передал мне.
— Это кристалл. Он поможет метаморфу восстановиться.
— Хорошо. Спасибо. Мне нужно возвращаться, — и не дожидаясь ответа, развернулась, чтобы лететь обратно.
— Дара…
Обернулась, посмотрела на женщину, которую крепко удерживал мужчина. Она пыталась вырваться и догнать меня.
— Что? — сердце остановилось, его биение медленно нарастало, заходясь в бешенном темпе.
— Ты же вернешься? И мы поговорим? Я все тебе объясню… — ее голос сорвался, накалился, плавя в моем сердце броню, что я специально выстроила между мной и своей матерью…Ее глаза впитывали меня, молили, словно я самое дорогое, что есть на этом свете…
Сама не поняла, как тоже начала плакать. Резко смахнула слезу, злясь на свою излишнюю сентиментальность, и, чувствуя, как тело превращается в дымку, громко сказала:
— Все возможно, мама!
Глава 68
Ливия устало укуталась в длинный черный плащ, сжимая непромокаемый материал длинными замерзшими пальцами. Ей сейчас очень не хватало тепла. Казалось, кровь стыла в венах, покрывая ее сердце толстым слоем векового льда.
Внимательно следя за исходом сражения, она то и дело вздрагивала. Особенно когда одна из мантикор близко подходила к противнику. В такие моменты ей казалось, что еще вот-вот и дракон своей тяжелой лапой или острыми зубами прервет жизнь дорогого для нее и любимого человека.
Аркан.
В этот раз он сам возглавил отряд мантикор. Его решение, которое ей оказалось не под силу изменить. Твердое «так надо» и все, ее сердце упало в пятки, бешено трепыхаясь, поднимая со дна души нехорошее, сводящее с ума предчувствие.
Нет, она не сомневалась в его силе.
Мало кто мог с ним сравниться в мастерстве. Сильный, невероятно ловкий.
Ее спина и опора. С ним она обрела счастье. Только благодаря ему у нее получилось пережить страшные повороты судьбы и остаться в относительном здравии.
Со дня встречи с дочерью она совершенно перестала спать. Не могла. Особенно после того, как впервые увидела ее наяву, а не в своих снах…
Матерь. Вспоминала ее образ, прокручивая в голове каждую деталь: взмах ресниц, поворот головы. Сколько раз она представляла их встречу, но никогда не могла подумать, что Дара окажется такой. Она ни в коем случае не винила дочь, с горечью и сожалением вспоминая ее реакцию на их знакомство. Все понимала и принимала, до последней капли.
Так и надо вести себя с той, что отдала свое дитя. Бросила и ни разу не навестила, зная, как ей там невыносимо плохо.
В груди снова заныло, вскрывая слегка затянувшиеся душевные раны.
Если бы возможно было повернуть время вспять?
Ее глаза наполнились слезами.
И даже тогда она ничего не могла изменить.
Ничего!
Поджав губы, глотая слезы, она стряхнула с себя срывающие все мысленные заслоны эмоции. Все потом. Не время сейчас.
Там, на поле, шло ожесточенное сражение. Благодаря их связи с Арканом она прекрасно видела его глазами каждый прыжок
