потому, что у Никона в руках оказался заложник. Человек, ставший мне дорогим за последние несколько месяцев.
Как я и предсказывал, Никон пришёл, чтобы помешать нам уничтожить филактерию. Но появился он в самый неудачный момент, когда моя ученица оказалась беззащитна. Когда я сконцентрировал всё своё внимание на уничтожении сосуда.
Лич обхватил мою ученицу своими костлявыми руками.
— Правильно сделал, что остановился, Вселяющий Страх, — рассмеялся Никон. — Ещё бы секунду, ещё хотя бы одно сокращение твоих мышц, и она была бы мертва.
— Насколько же ты низко пал, Никон, — помотал головой я. — Брать заложников? Неужели ты настолько меня боишься? Даже в этом теле я продолжаю быть для тебя Вселяющим Страх?
— Не заговаривай мне зубы! — рявкнул Никон. — Ты все свои шансы истратил. Если хочешь спасти свою девку, покажи, чему научился за время проживания в этом теле. Покажи мне свою жалкую человечность. Пожертвуй собой. Прикончи себя!
— Не делай этого, владыка! — попыталась воспротивиться воли лича София.
— Заткнись! — проревел лич. — Ты ведь сам учил меня, Вселяющий Страх! Ты говорил, что каждый, кто идёт против нашей воли, должен умереть.
Я учил такому? А ведь Никон не лжёт. В прошлом я действительно мог сказать такое.
Да… Передо мной сейчас стоит вовсе не лич. Не мой прошлый ученик Никон. Этот иссохший труп, заполненный тёмной магией — это олицетворение моих старых идеалов.
Передо мной — я же сам. Только время, что я провёл в теле Константина Владыкина, очень многое изменило. Я впервые за тысячу лет своей жизни узнал, каково это — иметь семью, друзей и близких людей.
Я оскалился в жуткой улыбке, когда почувствовал лёгкие колебания тёмной магии, которые Никону не принадлежали.
— Знаешь, Никон, ты мог бы достичь большего, если бы не завидовал мне. И если бы я не был таким плохим учителем, — произнёс я. — Только теперь всё по-другому. Возможно, ты не заметил, но в этой комнате есть ещё один могущественный тёмный маг. Человек, который стал учеником куда более способным, чем ты.
Никон в полном недоумении взглянул на меня. Его магические органы чувств, не отрываясь, смотрели мне в глаза из его пустых глазниц.
А заряд тёмной магии возрастал, и он не принадлежал ни мне, ни личу.
— Не щади этого ублюдка, София, — спокойно произнёс я. — Ведь он поспешил тебя недооценить.
С этими словами я разбил филактерию, впрыснув в сосуд огромный разряд тёмный магии. И в это же мгновение София ударила Никона такой порцией гниения, что треть его костей попросту расплавилась, не выдержав напора её силы.
Никон взревел, впервые за долгие годы ощутив боль. Ощутив страх перед смертью. Лич выпустил из рук Софию и отступил.
— Ты хорошо постаралась, моя ученица, — улыбнулся я. — Вижу, хорошо усвоила все мои уроки. А теперь можешь расслабиться. Остальное — за мной.
— Что ты натворил⁈ — закричал лич. — Моя филактерия!
— Теперь у тебя только одна жизнь, «старый друг», — усмехнулся я. — Только недолго она продлится.
За долю секунды я промчался через всю комнату, выхватил свои кинжалы и рассёк связки, которые держали руки лича. А вслед за этим, скопив всю свою магию в кулаке, нанёс решающий сокрушительный удар.
Только Никон тоже не медлил. Из его правой глазницы вырвалось заклятье. За долю секунды до того, как мой удар попал по его иссохшему телу. Лич ударил порчей по моему телу. Промахнулся, не смог поразить грудь, но попал по левой руке. Моя конечность резко ослабла, истончилась, превратившись в жалкое подобие себя.
Но мне уже было всё равно. Поэтому свою атаку я завершил.
Заряд гниения, напитанного всем моим запасом тёмной магии, оказался настолько мощным, что нас с Никоном подбросило вверх. Земля над нашими головами расплавилась. Лич пытался отбиться от моего напора, но я продолжал толкать его вверх, попутно разрушая все основные магические центры его тела.
Никон ударился головой о камень и расколол его напополам. За этим камнем оказался тронный зал императора, куда нас с ним и вынесло. Мы — два тёмных мага — разлетелись в разные стороны от трона правителя Российской Империи.
Лишь через мгновение я понял, что в зале не было пусто. Там уже вовсю шла битва за дворец. Десятки мутантов Красной Луны, сотни моих мертвецов и оставшиеся в живых гвардейцы императора.
И сам Виктор Павлович Романов не отставал от своих воинов. Он бился в первых рядах, поражая врагов электрическими разрядами из своей механической руки.
— Печальное зрелище, да, Никон? — спросил я. — Кажется, твою армию теснят.
— Откуда у тебя столько сил, Вселяющий Страх? — просипел он, поднимаясь на ноги. Лич вправил свой расколотый череп обратно и воскликнул: — Ты ведь потерял почти всю свою силу, своё тело. Ты не смог стать личом… Так почему же ты до сих пор сильнее меня⁈
— Наверное… — выдохнул я. — Некроманту не хватало жизни. Я почувствовал вкус этого ощущения впервые за долгое время. И знаешь, Никон, мой старый ученик, мне искренне жаль, что ты уже никогда не сможешь испытать то же чувство, что и я.
Никон, молча рванул на меня. Пронёсся через весь тронный зал, намереваясь уничтожить своего бывшего учителя.
— Сдохни, Вселяющий Страх! — взревел он, используя последние запасы своих сил.
— Это больше не моё имя, Никон, — ответил я, метнув в несущегося на меня лича два кинжала. — Теперь я — Константин Владыкин. Будущий глава своего рода. Правитель Теневой Империи.
Два кинжала, заполненных остатками моей тёмной магии, вонзились в череп и грудную клетку Никона.
Лич остановился в метре от меня. А затем взорвался, осыпав зал оставшейся от него костной мукой.
Кинжал, что попал в его грудь, пронзил манускрипт, что управлял мощью Красной Луны. Лезвие разорвало лист бумаги и распалось на мелкие крошки металла, не выдержав нагрузки.
Все мутанты в зале начали
