задними сиденьями — но в количестве нескольких десятков.
Торговля закончилась в воскресенье вечером. В сейфе все деньги не поместились. Две большие сумки пришлось кое-как утрамбовать в шкаф, расположенный сзади кресла директора. Влад, Саня, Дима и Стас остались ночевать на втором этаже рядом с кабинетом. Утром Русин старший встречался с сотрудниками, подсчитывал результаты продаж, расходы и прибыль. Потом в сопровождении оперов: Климовича и Димы повез деньги в банк. Как сказал по секрету Андрею Саня, часть будет положена на счёт кооператива для дальнейшего оборота и отчетности, часть — на личный депозит, часть останется в наличке.
После окончания работы Влад позвал усталых, но довольных «грузчиков» в кабинет. Выдал Цыганкову, Русину-младшему и Громову по сорок рублей за два дня. Андрей и Рудик, работавшие в воскресенье, получили по две купюры «красненьких». Пожал руку каждому, поблагодарил, пообещал, в случае необходимости обращаться и дальше.
Когда парни выходили из кабинета, Влад попросил:
— Андрей задержись.
— Завтра всё в первой половине дня всё посчитаю, — сообщил он. — Загляни ко мне часа в четыре за своей долей. Лучше с друзьями, на всякий случай.
— Возьму с собой ребят, — улыбнулся Максимов.
— Это правильно, — серьезно кивнул кооператор. — Я бы на твоем месте и взрослых захватил. Того же Стаса или Диму — сумма должна выйти немалая.
— Я подумаю.
* * *
Излюбленное место «зареченских» находилось недалеко от сквера, в низине. Там за мостом они любили сидеть с пивом, обсуждать свои «темы», собираться перед очередными набегами на карманы «лохов» или групповыми драками с другими дворовыми группировками. В одном из находившихся недалеко гаражей, доставшимся Рябому в наследство от деда, устроили свою берлогу. Тягали гири и гантели, дубасили ногами и руками, подвешенную на тросе грушу. Иногда тискали «своих» девчонок нетяжелого поведения, или пьянствовали.
Полтора десятка бойцов «зареченских» расселись на бетонных блоках, недалеко от въезда в гаражный кооператив. Разливали, по стаканам, принесенным из гаража, бутылку «Столичной», закусывали, притащенным Мальком двумя таранками, щелкали семечки и сплевывали шелуху под ноги.
Появившаяся на дороге бежевая «волга» заставила пацанов насторожиться. Машина заехала на дорогу, ведущую в гаражи, и остановилась метрах в пятнадцати. Из машины неторопливо вылез Миша Георгадзе, и лица «зареченских» расцвели ухмылками — история о «засранце» разлетелась далеко за пределы Ленинского района.
Вторым, из заднего сиденья выполз один из братьев-борцов — Гия. Миша что-то тихо сказал родственнику и тот остался на месте. Георгадзе двинулся к компании, сразу отложившей карты, оставившей бутылку и стаканы в стороны. Остановился перед Игнатом.
— Дело есть. Поговорим? — Георгадзе дернулся, будто хотел протянуть руку.
Игнат сделал вид, что не заметил, даже чуть отодвинулся в сторону. Здороваться с обгадившимся тезкой он не желал. Друзья не поймут.
Грузин терпеливо ждал ответа.
— Давай, — нехотя кивнул Игнатов, поднимаясь во весь свой внушительный рост.
— Отойдем туда? — Георгадзе кивнул в сторону деревьев.
— Ладно, — буркнул боксер.
Они отдалились метров на пятьдесят.
— Чего тебе? — недовольно поинтересовался Игнат.
— Слышал, ты Воронова бил возле школы в сквере, — Миша замолчал, изучая лицо тезки.
— Было дело, и что? — хмыкнул Игнатов.
— Надо повторить, — лицо Георгадзе перекосила злобная гримаса. — Поломать ублюдка. Чтобы он кровью месяц ссал и ходил согнувшись. Сломать ему рожу так, чтобы в урода превратился.
— Повторяй, — равнодушно пожал плечами боксер. — Я здесь причем?
— Я бабки заплачу, — выпалил Миша. — Сотню рэ тебе и ещё сотню твоим корешам. Сделаешь?
— А потом на зоне несколько лет чалиться? — ухмыльнулся Игнат. — Спасибо, не хочу.
— Ты его уже один раз укладывал. Он кому-то пожаловался? — усилил нажим Георгадзе. — Никому.
— Ну дал пару раз, вырубил и ничего особо не сломал, — пожал плечами боксер. — Если серьезно его гасить, предки подключат ментов. Мне такой гемор нужен?
— На зону ты не поедешь, — убежденно сказал Миша. — Я с батей разговаривал. Мы тебя в Грузию заберем, там у него всё схвачено, фирмы работают. Будешь при деле, жить как в раю, бабки нехилые зарабатывать. Ни один мент тебя не тронет, отвечаю.
— На пидара? — хмыкнул Игнат, внимательно наблюдая за оппонентом.
— На пидара, — подтвердил Георгадзе. — Республика маленькая, все друг друга знают, менты — свои. Будешь у нас на подхвате, в охране, деньги возить, вопросы решать и как сыр в масле кататься. Там серьезные дела решаются, это твой шанс к нам прицепиться. Что тебя тут ждёт? Кого-то отлупишь, кошелек отнимешь и сядешь. Я пробивал — по вашей команде уже менты работают.
— В курсе, — Игнат зло сплюнул. — Меня вместе с пацанами вызывали. Мамаши нажаловались, что бабло с их сыночков трусим. Мы в несознанку ударились — менты мозги поимели и отпустили. Повезло, что терпилы очканули и не опознали.
— Это до поры, до времени, — криво усмехнулся Миша. — Так что, договорились?
— Чего к брательнику не обратился? — Игнат с интересом глянул на Георгадзе. — Он у тебя крутой, в момент бы всё порешал.
— Авто ничего не знает, — буркнул покрасневший Георгадзе. — И не узнает. Иначе планку подорвет и Воронова, и всех, кто там был, завалит.
Миша скромно промолчал, что Бадри Андросович запретил рассказывать Авто. Зная его бешеный нрав и буйный темперамент, реакция могла быть непредсказуемой. Бандиты, из тех, кто знал, тоже не спешили просвещать бригадира, не желая попасть под удар.
— Двести мне и двести пацанам, — нагло заявил боксер. — Загасим так, что всю жизнь на лекарства работать будет. А потом в Грузию повезешь, как обещал.
— Ты чего? — изумленно округлил глаза Георгадзе. — Это же легко, работы на пару минут, максимум. Какие четыреста рублей?
— Или четыреста, или сам его гаси. Бабла у вашей семьи до фига, — твердо ответил Игнат. — Поешь ты сладко, но риск большой. Придется всё бросать и сваливать. А у меня здесь, между прочим, предки и бабка живут.
— Ладно, уболтал, — скривился Миша. — Пусть будет четыреста.
— Половину вперед, — протянул ладонь Игнат.
Миша достал бумажник, вытащил две сотни и вложил в руку боксера.
— Держи.
Игнат удовлетворенно хмыкнул и сунул деньги в карман.
— Только он должен стать инвалидом, — злобно оскалился Георгадзе. — Ты обещал.
— Обещал — сделаю, — кивнул боксер.
* * *
— Куда он исчез?
— Да хрен его знает, бегает как дикий мустанг по прериям, такого фиг догонишь…
— Ты Вася ты совсем на своем Майн Риде совсем умом тронулся. Прерии, мустанги, всадники без головы. Возвращайся на грешную землю. Лучше подумай, как этого оленя быстроногого ловить будем.
— Ага, поймаешь такого. Видел, с какой скоростью он несся? Только пулей остановить можно…
Голоса сверху начали удаляться.
Убийца облегченно откинулся на земляную стену схрона. Сердце выбивало барабанную дробь, неистово колотясь о грудную клетку, на лбу
