так же бережно прижался к моей.
— По-моему, мы здесь лишние, — кашлянул откуда-то издалека мастер Дэврэ, но я уже не обратила на него внимания. Собственно, сейчас мне было все равно, кто стоит рядом, что они видят, и вообще, ушли они или остались.
Главное, что Арчи жив.
Главное, что он все-таки помнит.
А все остальное я как-нибудь переживу и подумаю об этом позже. Когда-нибудь в необозримом будущем, когда успокоюсь, выдохну и найду в себе силы подумать о чем-то еще, кроме того, что мой Арчи жив, здоров, находится здесь, совсем рядом. Несмотря ни на что, помнит, что именно нас связывает. Помнит и, смею надеяться, не возражает.
Когда он пошевелился, я все-таки открыла глаза и слабо дрогнула, обнаружив, что мой лорд все-таки уснул, склонив голову набок и еще теснее прижавшись к моей руке. Такой беззащитный, но при этом невероятно сильный…
— Пусть спит, — осторожно коснулся моего плеча учитель. — Сейчас это гораздо важнее.
Я бережно погладила Арчи по щеке и, наклонившись, тихонько поцеловала его в лоб, после чего так же осторожно высвободила руки и накрыла его одеялом, надеясь, что «лаэнтирский целитель» и лечебные зелья сделали свое дело и быстро поставят его на ноги.
Потом я отступила от постели, на которой безмятежно уснул бесконечно дорогой моему сердцу мужчина. После чего мысленно пожелала ему как можно скорее поправиться и следом за учителем ушла, не забыв при этом аккуратно прикрыть за собой дверь.
— Это будет непросто, — сказала леди Амелия, когда мы с учителем вошли на просторную кухню. Бросив на меня еще один странный взгляд, она повернулась к дочери, а затем обратилась к мастеру Дэврэ: — Лаэрн Олдин, вы действительно считаете, что это так уж необходимо?
Учитель спокойно кивнул.
— Да. Расследование только начинается. Присутствие тени мы уже не сможем ни от кого скрыть. Поэтому нам надо подумать, как все это грамотно представить общественности и сделать так, чтобы Кайрон при этом не пострадал.
— Это было мое решение, — поджала тонкие губы леди Амелия. — Мне и нести за него ответственность.
— Мама…
— Я решила, что будет так! — резко осадила качнувшуюся ей навстречу дочь госпожа Даррантэ, но тут же смягчилась. — Прости, дорогая, но вина за случившееся целиком и полностью лежит на мне. Поэтому я и предстану перед королевским судом, ведь больше никто за это не в ответе.
Что тут происходит? Госпожа Амелия хочет раскрыть правду о сыне и сделать достоянием всего света тот факт, что это именно она сотворила из него бездушное чудовище?
— Мама, — устало повторила леди Таисия, мельком взглянув на нас с мастером Дэврэ, но не посчитав нужным молчать в нашем присутствии. — Должен быть другой выход. Теперь, когда у Кайрона есть тень, роду нужен другой наследник! И уже поэтому ты не можешь оставить нас в такое время!
— Ничего страшного. Родишь мне внука, и пускай он владеет наследием Даррантэ.
— Но я не хочу, чтобы моя мать сидела в тюрьме, да еще и за преступление, которого не совершала!
— За свои ошибки нужно расплачиваться, — твердо сказала глава семейства. — По моей вине Кайрон все эти годы был душевно болен. Это я сделала его таким. И я не брошу тень ни на репутацию сына, ни на друга семьи просто потому, что побоялась признаться в содеянном.
— Но ты ведь не знала… никто из вас не знал! — воскликнула сестра Кайрона, заставив меня почувствовать себя неуютно.
Вмешиваться в дела чужой семьи мне было не с руки. Честно говоря, даже присутствовать при этом разговоре я была не должна.
— Ну вообще-то я думаю, мы можем найти приемлемый выход, — задумчиво обронил мастер Дэврэ, заставив яростно спорящих леди обернуться. — Леди Таисия права — ни у кого из тех, кто был к этому причастен, не было злого умысла, и все мы, включая леди Амелию, действовали исключительно в интересах ее несовершеннолетнего сына. А в семейном кодексе есть одна интересная поправка к шестьдесят третьей статье, — прищурился учитель. — И она гласит: «В случае угрозы жизни несовершеннолетнему в обстоятельствах, не допускающих двойного толкования сути этой угрозы, родитель вправе принимать любые решения относительно жизни и здоровья ребенка при условии, что ожидаемый вред не превысит вред, ставший причиной принятия такого решения».
— Миледи, амулет правды не даст вам солгать — в тех обстоятельствах вы радели исключительно о благополучии сына, — замедленно проговорил мастер Дэврэ, когда мы трое затаили дыхание. — Времена были смутными. Отношение к теневым магам весьма далеким от идеального. Процент смертности среди таких детей также оставался чрезвычайно высок… Поэтому полагаю, у вас имелись веские основания беспокоиться за жизнь и здоровье наследника рода. К тому же состояние аффекта после смерти мужа тоже имело место быть, а это существенно смягчает вашу вину и заметно меняет акценты. Да, уклоняться от исполнения положения «О теневых магах» не совсем законно, однако и тогда, и сейчас охрана здоровья несовершеннолетних занимала немаловажное место в семейном кодексе. Бывали случаи, что родителям, случайно причинившим смерть тем, кто угрожал их детям, даже не предъявляли обвинение в убийстве. К тому же я лично готов засвидетельствовать ваш совершенно искренний порыв. И как отец, как дед… даже сейчас готов подтвердить на суде, что тридцать лет назад основания для столь опрометчивого решения у вас действительно были.
У леди Амелии изменилось лицо.
— Олдин…
— Будучи в то время лицом, выполняющим обязанности, но не являвшимся представителем Седьмого министерства… оно тогда еще даже на бумаге не существовало… я также готов подтвердить, что, нанимая меня, вы имели полное на это право, поскольку я в то время не являлся официальным должностным лицом. А нанимать практикующего некроманта со знаниями в области интересующего вас предмета законом совершенно не запрещено.
Я радостно вздрогнула.
— Я также полагаю, — с невозмутимым лицом добавил старый маг, когда леди быстро переглянулись, — что в старых документах того времени найдется лицензия на мое имя, в которой указано, что мои полномочия как некроманта, демонолога и мастера рунной магии вызволяют мне заниматься исследованиями в данной области, включая проведение экспериментов над теневыми магами, в том числе и несовершеннолетними. Наконец, мои нынешние полномочия позволяют принимать решения по делам, давность которых уже истекла, поэтому, как глава Седьмого министерства, знакомый с обстоятельствами обсуждаемого дела, я не усматриваю в ваших действиях нарушения ни
