посла в слабоукрепленную дипломатическую миссию в Бенгази и устроили ему армагедон.
— Кажется, что-то припоминаю. Акции протеста против антиисламского фильма, — всплывает информация из глубин памяти.
— Ну да, ну да, — ржет Волков, — акции протеста со штурмом миссии с помощью автоматов и гранатометов. Американцы само собой скрыли информацию. Эпизод стал известен благодаря французскому блогеру.
— Неудивительно, что скрыли, — слегка передергиваю плечами, — такой удар по репутации. Так и бояться перестанут.
— Да, удар колоссальный, — подтверждает Сергей, — ребята повторили картинку из видеороликов, которые зафиксировали издевательства над телом Каддафи. Бедного Стивенса протащили через те же круги ада и точно так же проволокли его по земле. Кроме того, так как он был педерастом, его перед линчеванием пустили по кругу.
— Вообще-то мусульманам запрещены анальные утехи, — автоматически информирую я.
— Думаю, для этого случая выписали индульгенцию, — невозмутимо парирует Волков.
— Знаешь, Сергей, — говорю задумчиво, — после того, как запад завалил Советский Союз, Фрэнсис Фукуяма написал книгу «Конец истории». Провозгласил западный либерализм наивысшей точкой развития и ванговал, что больше борьбы цивилизаций не предвидится. Новый мировой порядок можно считать свершившимся. Тогда вообще западные элитки находились в эйфории, купались в деньгах от разорения социалистического лагеря. Так вот. Этот эпизод с послом Стивенсом — неприятный звоночек для западных товарищей от других цивилизаций. Беспредел больше никто не хочет терпеть. Что-то мне кажется, что апокалипсис будет совсем другим, не тем, что планируют особо одаренные личности. Сила противодействия равна силе действия. Игры в одни ворота больше не будет.
— Твои слова да богу в уши, Глебчик, — усмехается Волков, — ну или Аллаху на крайний эпизод.
Возвращаюсь от генерального и задумчиво смотрю в окно. Не знаю у кого как, а мой личный апокалипсис начнется в ближайшее время. Перед смертью не надышишься, тянуть смысла нет. Беру телефон, набираю номер родительницы.
— Ладно, я сделаю это, — выдыхаю я в трубку, — как понимаю, у тебя есть какой-то план? Хотелось бы его услышать.
— Малыш, я знала, что ты меня не бросишь, — на том конце мама явно пытается сдержать слезы, — спасибо тебе, Глеб!
— Прекрати! — обрубаю излишнюю часть разговора ледяным тоном, сантименты я сейчас не вывезу. — Без тебя тошно. Давай по делу. Что, где, когда.
— Прости, ты прав, — начинает частить мама. — План простой — случайная встреча. Наталье любовник подарил квартиру в центральном округе. Рядом с ее домом есть «Конфетница». Она там частенько завтракает. Я наняла детектива, он тебе маякнет, когда ее там отлавливать. Потом все зависит от тебя.
Морщусь от неприятного осознания, что мама не сомневалась в моем согласии. Иначе не стала бы следить за Сергеевой.
— Мне нужна хата для встреч. Не собираюсь ее привозить в свой дом, — диктую я условие.
— Можешь воспользоваться квартирой Глаши. У тебя же есть от нее ключи? — уточняет мама.
— Да, надо поискать, — соглашаюсь я, — и если схема выгорит, с тебя жилье для молодоженов. Не собираюсь приводить молодую жену в свой дом.
— Договорились, Глеб, — покорно соглашается мама.
— И я хочу посмотреть досье, собранное на Сергееву.
— Окей. Без проблем. Вышлю тебе на почту в сканированном виде.
— Давай. И тогда жду звонка от твоего детектива.
Жму на отбой, откидываю голову на спинку кресла и закрываю глаза. Сердце долбит в грудную клетку. Понимаю сейчас Остапа Бендера, на которого давил атмосферный столб.
Впрочем, к черту великого комбинатора. Я чувствую себя Атлантом, который держит на своих плечах небо. Пока что хватает сил, но что будет, если от меня уйдет Груша? Не расплющит ли меня в тот же самый момент? Буду, как тот посол Стивенс, находиться в одной бесконечной предсмертной агонии.
Тру переносицу пальцами. Невольно вспоминаю, как мышка на обеде опять упомянула, что надо доехать до тети Вали, чтобы сделать противозачаточный укол. Как идиот стал уговаривать повременить с визитом, пока не закончатся презервативы. Якобы, накупил их слишком много. Груша посмотрела на меня очень задумчиво. Что неудивительно. Раньше я утверждал, что именно с ней мне резинками пользоваться не хочется.
Еще ничего не случилось, а я уже заврался. И это только начало. Я даже еще не сделал первый шаг в свой персональный ад.
Глава 77. Случайная встреча
Анна
По завету Груши встала на учет к знакомой Князева. Поднимаюсь на нужный этаж поликлиники управделами и останавливаюсь около нужного кабинета. Я приехала чуть раньше своего времени. Сажусь на скамейку рядом с какой-то девушкой и просматриваю почту в телефоне.
Боковым зрением кошусь на карту беременной в руках своей соседки. От нее волнами исходит атмосфера повышенной тревожности.
— У вас все в порядке? — невольно интересуюсь я. — Вы какая-то бледная.
— Да, нормально, — смотрит на меня каким-то расфокусированным взглядом. — Просто так странно. Живешь, все идет хорошо. Потом внезапно ребенок, и все летит куда-то под откос. Важный человек пропадает из твоей жизни.
— Уверена, у вас все наладится, — давлю я голосом на девушку, чтобы привести ее в чувство. — Если речь о мужчине, то туда ему и дорога. По-настоящему важные люди никуда не исчезают. Этот был проходящий, а не важный. У вас еще все будет хорошо. А самый важный — ваш будущий ребенок. Цените этот момент.
— Страшно терять, — шепчет девушка, выводя меня из себя нытьем.
— Страшно, когда есть нечего, — жестко отрезаю я, попутно для себя фиксируя клетчатую сумку соседки от Луи Виттона, — если голод вам не грозит, все остальное временные преодолимые трудности. У вас самый счастливый период в жизни женщины. Радуйтесь каждому дню.
Нужная нам дверь открывается, выходит пациентка. Девушка прощается, мямлит мне какие-то благодарности и спешит скрыться в кабинете. Наконец-то в спокойной обстановке изучаю почту.
* * *
Глеб Князев
Срываюсь после звонка детектива и мчусь в «Конфетницу» к дому Сергеевой. Скоро обед, но Наталья собралась завтракать. К счастью, пробок нет. Быстро добираюсь до места.
Захожу в кафе и прохожу через залы. Выцепляю Сергееву за столиком около окна. Сажусь с другой стороны от прохода и наблюдаю за бывшей. Может быть не узнал бы, если бы прицельно не искал.
Давно ее не видел. Лицо заострилось. Исчезла юношеская округлость. Губы себе надула, как требует дресс-код нимф полусвета. Но все так же красива, этого у нее не отнять.
С Натальей я встречался в школе. Тогда еще был весьма сентиментальным. Одна из немногих женщин, которым я признавался в любви.
Кстати, почему мы расстались? Ах да, я увлекся новой одноклассницей Ирой Безуховой. Наталья потом долго смотрела на меня большими грустными глазами. Иногда даже мучила совесть. Надеюсь, прошло достаточно лет, чтобы этот печальный эпизод
