брат, сидел за столом с бокалом вина, и довольно улыбался.
– Что же это братцы?! – вновь крикнул Богдан и тут кузен не выдержал. Он пищал от смеха и дрожал так что под ним запрыгал стул, что не могло остаться не замеченным. – Ты что натворил?! Держите его!
Племянничек вскочил на ноги и хотел было бежать, но крепкая рука Алексия уже легла ему на затылок. Морда ударилась об стол, от чего тот заржал ещё сильней.
Богдан схватил табурет и с разбегу опустил его на спину племянника. Утварь разлетелась, оставив лишь массивную квадратную ножку.
– Я сам. – проговорил он Алексию и вырвав мерзавца из рук короля бросил его на пол животом вниз. – Несите верёвку.
Пока гости искали чем его связать, горем убитый отец бил родственника. Наступив одной ногой на поясницу, он ножкой метелил гада по конечностям, руки не выдержали натиска и захрустели, тогда он принялся за ноги, но не как не мог добиться желаемого.
– Срастутся дяденька, срастутся.
– Всё, мамы, побудьте с внучкой, а я с племянничком в рощу прогуляюсь. Да несите вы верёвку, а!
***
– Ты говорила, что Александр заменил тебе родителей, а ты ему дочь, – произнёс Андрей, поглаживая Дарию лежащую у него на коленях. – если тебе неприятно, вернее я знаю, что тебе неприятно, но, если всё же… Да блин. Как это сказать то?
– Ты хочешь узнать, как всё было?
– Да. Если ты не против.
– С чего начать?
– С себя, как так вышло?
– Вышло… Что сказать, колдовать я начала с детства, а может и с младенчества, не упомню уже. Родители всячески пытались это скрывать, переехали в глушь, жили как отшельники. Там, где мы жили, магия запрещена. Наказание зачастую одно – смерть. Тех, кто укрывает волшебников или хоть как ни будь им помогают ждёт новый дом, рудники. Там целые подземные города, говорят, что в некоторых сносно, люди живут, создают семьи, работают на благо королевства и иногда даже требуют тех или иных благ. Моим родителям так не повезло…
Андрей вопросительно взглянул на колдунью, но не решился перебить её очевидным вопросом.
– Я их и не помню уже совсем. Помню только постоянные наставления: «Никогда, слышишь? Никогда не используй свою силу на людях. Люди завистливы и отберут тебя у нас, и мы больше никогда не увидимся.» я была глупой, глупой маленькой… Маленькой мерзавкой. Самое смешное что прекрасно понимала суть происходящего вокруг. В те редкие дни, когда родители брали меня с собой на базар я была счастлива, счастлива выбраться из покосившейся лесной хижины в город. Тот городок мне тогда казался целым миром, наверное, так и было. А потом… – Дария поднялась и отвела свой взор в чёрную даль за окном. – Потом был он, мальчишка у которого была резная фигурка какого-то существа, не помню даже из дерева она была или камня, но помню, что мне очень захотелось эту игрушку. Я просила его отдать её мне, предлагала единственное что у меня тогда было, дурацкая кукла, набитая соломой, мне её отец смастерил. Он отказал. Оттолкнул меня и рассмеялся. Я плакала, а он смеялся. Я лишь взмахнула рукой, лишь хотела… Поток ветра смёл его в сторону словно пёрышко. Он ударился об стену оставив алый след на стене. Я узнавала, он жив. Жив, у него семья, дети. А та чёртова игрушка тогда, словно издеваясь, заскакала по мостовой и упала к моим ногам. Крик, плач. Светлые рыцари возникли мгновенно. Стальные перчатки легли на руку, чуть не раздавив её, и поволокли в сторону. И тогда случилось то, что терзало меня во снах на протяжении многих лет. Отец бросился им вслед, он сбил с ног служителя веры, который держал меня, и я отлетела в толпу. Меч разрубил его от плеча до пояса, мгновенно, а потом… Потом глаза матери, она шла, медленно, она не бежала, он взяла со стола торговца-кузнеца топор и просто шла в их сторону. Шла к ним и смотрела на меня, с любовью и с укором. Зная, чем закончатся для неё эти десять шагов, давая последний урок, урок своей нерадивой дочери. Она не сводила с меня взгляд до последнего, до взмаха стали который обезглавил её. Она могла скрыться, она могла жить как многие кто потерял кого-то из своей семьи, как часто бывает, но она не захотела, она любила его, больше жизни, больше себя, больше меня… Ей просто незачем было жить дальше. Я лежала в пыли и… Я не плакала, не кричала, я смотрела как красная лужа растекается по земле и всё думала об этой чёртовой игрушке, которую мне не захотел отдать тот мальчишка. Сильные руки подхватили меня, сунули в мешок и закинув на плечи унесли вдаль от моего прошлого, от моей жизни, места где эта жизнь должна была закончиться. Очнулась я уже в доме Александра. И долгое время просто выполняла то что мне велено. Без радости, без гнева и благодарности. Просто живая кукла, плывущая по течению.
– Ты была всего ребёнком.
– Нет! – остановила девушка парня. – Я была частью их семьи, мне нужно было слушать, слушать что мне говорят. А самое страшное то, что они перестали мне сниться, и нет более ненависти к светлым рыцарям, а если и есть, то не та которая должна быть. И укор маминых глаз не кажется таким испепеляющим, и кровь на мостовой не ввергает в ужас. Я стала другой, озлобленной тварью, которая не знает ни любви, ни жалости. И даже ты… Откуда взялись эти чувства, почему меня так тянет к тебе?
– Химия.
– Алхимия? Нет. Впрочем, ты прав. Меня манит твоя кровь. Она снимает с меня моё проклятье, убирая одно, но оставляя второе. Если бы она не влияла так на меня, были бы мы вместе?
– Да. – мгновенно ответил Андрей. Он отвечал уверенно и непоколебимо, зная, что именно такой ответ нужен ей сейчас. Хотя в глубине души он прекрасно понимал, что врёт. – Мы были бы вместе, не взирая ни на что, мы были рождены для этого. Иди ко мне.
Он потянул её за плечи, и она подчиняясь упала в его объятья.
***
Здесь река делала резкий поворот уходя в сторону от нужного им пути.
– Если поплывём дальше, сделаем большой крюк. – обратился Пашка к товарищам.
– Всё ж
