она не позволит делу зачахнуть!
Поль лишь изумленно покачал головой.
— Колдовство, — дрожащим от волнения голосом произнес он. — Таинственная Красная Маска… Невесть откуда взявшиеся большие деньги у вас, сударыня… Это все так неожиданно, волнующе и странно… Вы нам открылись, доверились, сударыня, с этими Шагами, но зачем? К чему такая спешка? Можно было б неторопливо переехать, неторопливо купить этот дом… Не то, что я боялся, но ах, как не люблю я чужие тайны!
— Нельзя, — покачала я головой. — Наверное, не говори Бибби сейчас. Но она никогда не вернется в свой родной город. По крайней мере, — тотчас же поправила я себя, — пока не поймаем тех мерзавцев, что убили твоего хозяина. Они ведь и на меня охотятся. А значит, и вас могли б поймать и пытать.
— Ах! —вскричал Поль.
— Поэтому я вас решила убрать из города. И отправить на повозке в столицу вас я не могла. Они могли схватить вас и… Сам знаешь, в общем.
— Ужас, — произнес Поль, сделавшись бледный, как полотно. — Вот спасибо, сударыня! Правда, огромное спасибо! Это страшные люди, вы нас спасли!
— Но за это спасение я строго спрошу с тебя, — ответила я. Как бы ни хотелось мне быть строгой, а печаль прорезалась в моем голосе. Команду я свою надвое разделила, и сердце мое тоже разрывалось надвое. Как бы ни утешала я себя, что Ханне в награду за ее верную службу достанется «Золотой трюфель», но все равно близящаяся разлука с ней терзала мое сердце. — Спрошу за набор персонала, за закупки.
— Об этом уж не волнуйтесь, сударыня! — тотчас повеселев, вскричал Поль. — Я-то здешние места хорошо знаю, и торговаться умею очень хорошо! Так что у нас будет все самое лучшее, и недорого!
На том и порешили.
И я, уставшая и немного грустная, пошла домой.
***
На Ханну, конечно, можно было положиться.
Увидев, что нас троих — меня, Бибби и Поля, — нет на месте, она не растерялась.
Первым делом она поторопила девушек-помощниц, задав каждой работу так, чтоб обязанности Бибби и Поля между ними были распределены.
Затем сама замесила тесто, ровно столько, сколько было нужно, и сделала это ловко и быстро.
Пока тесто отдыхало, Ханна шустро сбегала к своим кабанчикам, задала им еды и поставила варить новую порцию, намешав в огромном чане овощей, чисток и зерна.
К моему возвращению Ханна уже умылась, помыла как следует руки, сменила передник и чепец, и встретила меня важной и деятельной хозяйкой.
— Где эти бездельники, Бибби с Полем? — проворчала она, поправляя чепец и придав своему лицу строгий и благочестивый вид. — Где-то болтаются, а работа стоит!
Говорит, ау самой глаза так и бегают. Ханну что Эвана, обмануть невозможно.
— Ох, Ханна! — от избытка чувств я кинулась ей на шею, и она сердечно обняла меня, не смея и слова сказать. — Они… они теперь работают в другом месте. И сюда не вернутся.
— Ну, ну, госпожа, — сурово пророкотала Ханна. — Только не вздумай плакать! А то я сама расплачусь. Это должно было произойти, рано или поздно. О том, что ты откроешь таверну в столице, давно уж поговаривали все служки.
— Да, — тихо ответила я. — Открою. А ты, Ханна… ты ведь здесь останешься. «Золотой трюфель» будет твой, когда и я переберусь в столицу. Ты ведь не сердишься?
— Сердиться?! — воскликнула Ханна, отстранившись от меня и всплеснув руками. — Да как же я могу сердиться, если ты дала мне все! Посмотри на меня — разве такую ты подобрала меня всего пару месяцев назад?
— Нет, Ханна, — улыбнулась я. — Не такую. Ты теперь свежее, бодрее…
— Красивее и толще, — захихикала Ханна.
— Значит, из тебя выйдет хорошая хозяйка таверны, — задумчиво произнесла я.
— Куплю еще свиней, — алчно пообещала Ханна, — и построю большую коптильню! Буду колбасу кровяную варить и коптить огромные окорока.
— Хороший план, — одобрила я.
— Но эти две засранцев могли бы и попрощаться со мной, — сварливо продолжила Ханна.
— Не могли, — ответила я. — Я их переправила как можно скорее в безопасное место.
— Опасность? — насторожилась Ханна. Я кивнула:
— Да. Эван не велел помогать никому, кто б не просил помощи. И велел выдать тебе палку побольше, чтоб ты смогла огреть ею того, кто вздумает тебя обмануть. А Бибби и Поль еще наивные дети… Они не смогли б послать к черту просящего.
— А за мной не заржавеет! — воскликнула Ханна, агрессивно оглядываясь в поисках увесистой дубины. — А кого можно огреть?
— Толстая Елена может подослать кого-то, — ответила я, и Ханна адски расхохоталась.
— О-о-о, ее цыпочек я наперечет знаю! — проклекотала хищно она. — Однажды я пыталась к ним проситься, мыть полы, убираться, в общем, грязную работу исполнять. И знаешь, что она мне ответила? Что я грязное отребье! Так что теперь я с удовольствием выколочу пыль у не со спины! А ее точно можно дубасить?
— Совершенно точно, — ответила я. — И звать на помощь стражу. Только давай не будем геройствовать. Эван этого не разрешал. Лишний раз не станем испытывать судьбу. Просто знай: увидишь Толстую Елену — не поддавайся на ее уговоры. Даже если она будет звать тебя спасать кого-то из горящего дома. А сама кричи громко, зови на помощь стражу.
Но это ведь Ханна!
Она была довольно злопамятна. И прощать Елене то, что в свое время она не помогла, не протянула руку помощи, Ханна не собиралась.
И, пользуясь тем, что ей надо было на рынок, тихонечко выломала из забора крепкую суковатую палку…
Толстая Елена топталась на развилке дорог, очень близко от нашей таверны.
Оделась она, пожалуй, чересчур кричаще для
