на голову ушибленные, поверь. Названия у нас вроде как созвучные — мы ведьмы, они ведьмаки, а разница в мировоззрениях при этом гигантская. Мы озорные, милые, всегда открытые к общению, а этим только дай кого-нибудь прибить. Ты, Валера, если что держись от них подальше, они тебя плохому научат! Слушай, а неплохой «Цезарь». Даже не ожидала.
— Ушибленный твой Смолин на голову, не ушибленный, а помочь он нам мог бы здорово, — пробормотал я. — Слушай, а другого Ходящего ты не знаешь? Ну вряд ли это такой уникальный дар?
— Все живущие в Ночи уникальны, — промокнула губы салфеткой Стелла. — Даже если они просто ведьмы или вурдалаки. А иные — уникальны вдвойне. Например, другой такой, как я, красотки среди московских ведьм не сыщешь, правда ты, чурбан, этого осознавать не желаешь. Хранитель кладов в Москве и области тоже один, другого нет. И Ходящие встречаются нечасто.
— Много слов, мало смысла, — оборвал ее я. — Был задан простой вопрос, нужен такой же ответ.
— Нет. — Ведьма снова принялась за салат. — Другого нет. Мне, по крайней мере, о таковом ничего неизвестно.
— Тогда — засада. — Я налил себе чаю из чайничка, что минутой раньше мне принесла официантка. — Тогда мы с тобой пойдем на кладбище сами и будем раскапывать могилу. Можно собственноручно, можно нанять пару «синяков», чтобы они лопатами орудовали.
— Я не пойду, — отказалась Стелла. — Кладбища терпеть не могу.
— Пойдешь, — холодно парировал ее ответ я. — Тебе Полоз что велел, помнишь? Вот и давай, соответствуй. Как хочешь выкручивайся, но обеспечь нам безопасность в данной операции. Я, конечно же, раньше или позже окажусь там в качестве трупа, но до того мне бы хотелось еще лет сорок-пятьдесят небо покоптить.
— Если мы попробуем раскопать могилу, то нас там порвут, — очень тихо сообщила мне Стелла. — Даже хуже того, не просто порвут, а наизнанку вывернут, причем не только тела, но и души. Мне такая смерть нафиг не нужна. Лучше тогда уж поехали ко мне, трахнемся напоследок, а после устроим двойное ритуальное самоубийство. Это более разумный и доступный вариант.
— Оптимистично звучит, — мрачно заметил я. — Но созвучно тому, о чем я и сам думал. Кстати, помимо Хозяина Кладбища у нас еще одна головная боль есть. Если мы сработаем криво, что практически неизбежно, нас потом за горло муж покойной возьмет. Я его знаю немного, он жуткий перфекционист, потому наверняка заметит, что могилу вскрывали. Потом он непременно доберется до нас, и… Короче, вариант с сексом и самоубийством и в этом случае будет уместен.
— Ну, человек смертен, — задумчиво глянула на меня ведьма. — И потом — если он так переживает по поводу ухода жены, так, может, им имеет смысл воссоединиться? Я могу такое устроить. Дай мне его данные, и…
— Нет. Не хочу зряшной крови, — покачал головой я. — К тому же Эдуард Георгиевич мужик хоть и жесткий, но при этом достойный. Отец несколько раз говорил, что если бы все вели дела так, как он, то жизнь в стране повернулась бы к лучшему. Так что наши проблемы — это наши проблемы, его жизнь к ним отношения не имеет.
— Да плевать мне на его жизнь, — фыркнула Воронецкая. — Скажу честно — если бы это решило вопрос, я бы убила его не задумываясь. Другое дело, что толку от этого никакого. Даже если мы не ночью, а среди белого дня начнем потрошить могилу его женушки, Хозяин Кладбища до нас как-нибудь да доберется. Не знаю как, но это случится. И в том случае если мы сами на кладбище не сунемся, а пошлем каких-нибудь «синяков», то и тогда его гнева не избежать, раньше или позже он нам глаз на задницу натянет. Знаю я эту публику, поверь. Так что надо договариваться, Валера. Надо договариваться.
— Свежая и оригинальная мысль, — язвительно заметил я. — Хорошо. Как? Ты знаешь? Я вот нет.
— Есть одна мыслишка. — Ведьма поковырялась вилкой в тарелке. — Так, из разряда «редкая ахинея».
— Ну и? — сделал я приглашающий жест рукой. — Солнышко, у нас тут мозговой штурм, можно накидывать любые идеи.
— Никогда бы не подумала, что такое скажу, но тебе надо попросить помощи у отдельских. У того же Михеева, он из них самый внятный. Нифонтов, конечно, пополезней был бы, у него хорошие связи в кладбищенской сфере, недаром же он со Смолиным столько времени отирался, но тебе дел с этим человеком иметь нельзя, слишком он хитровыдуманный. У него характер, у тебя характер, как бы вы не подрались. А вот Михеев — самое то. Да и знакомы вы более-менее.
— Ну ради дела я характер могу на время и усмирить, но вот насчет знакомства — это верно подмечено. Одно дело договариваться с тем, кого знаешь, другое — что-то просить у незнакомого человека. Тем более если речь идет о не самой простой услуге.
— Только сразу будь готов к тому, что они на тебя попробуют ошейник надеть, — предупредила меня ведьма. — У нас всегда услугой за услугу расплачиваются, но, как правило, одно другого стоит, не берет никто больше, чем дал изначально. Покон не велит. А эти дадут рубль, а заберут после сто, особенно если чуют, что деваться потенциальному должнику больше некуда.
— Странно, — удивился я. — Вроде они на страже закона стоят.
— Закон — что дышло, — криво улыбнулась Воронецкая. — Как повернул — так и вышло. Помню, по весне мы с Нифонтовым, Смолиным и еще одной отдельской истеричкой в переделку попали, одного особо пакостного нежитя упокаивали, так меня там оглушило неслабо. Ты же знаешь, я всегда во все переделки первой лезу, и тут тоже сразу на эту пакость кинулась, пока остальные сопли на кулак наматывали. Ну он мою тушку о стену и шваркнул, да так, что сознание вон вылетело. Так вот кабы не Сашка, прирезали бы меня те двое за милую душу под шумок. А что, война все спишет, даже если это бой местного значения. Покон-то отдельским не писан, как ты понимаешь.
— Сашка — это тот, который Смолин? — уточнил я.
— Он, — кивнула Стелла. — До сих пор не понимаю, отчего он эту парочку остановил? У нас с ведьмаками, как я говорила, дружбы никогда не водилось. Так, вооруженный нейтралитет.
Интересная, видать, жизнь у этого Смолина. То нежить в весьма пестрой компании гоняет, то в переделку с перестрелками ввязывается, то, как допотопный большевик, в эмиграцию сбегает, так сказать — подальше от властей.
Вот еще что любопытно — не тот ли это Александр, о котором в свое время Вагнер упоминал? Имя, конечно,
