и отодвинула. – Говорю же, я в порядке.
А вот Джек не стал бы так о себе утверждать. В ушах звенело, дыхание и пульс затеяли соревнование, кто быстрее, видимо, достигнет финиша и остановится. Он не понимал, можно ли уже радоваться.
– Что случилось?
– Влезла там в небольшую стычку. Сразу не вернулась, проследить же могли… Послушай, Джек. – Она поймала его подбородок. – Там стражи. И они в красном. Значит, из самого Тартесса, понимаешь?
Конечно. Джек и не надеялся, что Морн так просто их отпустит. Но сейчас он смотрел на Лею и больше переживал из-за сероватого оттенка её кожи.
– Покажешь, где тебя ранили? – спросил он максимально бесстрастным тоном. Лея стиснула губы, и ему пришлось прибегнуть к шантажу: – Если не покажешь, мне придётся раздеть тебя и осмотреть.
– Рискни! – прошипела Лея.
Почти стемнело, но их молчаливое сражение взглядами проходило на близком расстоянии, и каждый смог оценить решимость другого.
– Зачем ведёшь себя так? – Джек с досадой тряхнул головой. – Ты ведь… другой была.
– Ладно, – она сдалась. Приподняла безрукавку и продемонстрировала компресс из куска ткани. – Но там и смотреть не на что.
– Я всё же взгляну. – Джек достал из её сумки – знал, где искать, – бутылочку со спиртом для горелки и плеснул себе на руки. Затем он осторожно отодвинул ткань. На боку, как раз между рёбрами, кожу полоснул алый порез, стянутый грубой нитью. Он был неглубоким, но кровоточить перестал недавно. – Кто наложил тебе шов?
– Сама. – Лея вызывающе хмыкнула. – Что-то не так?
Джек вернул компресс на место.
– Всё так. Скоро заживёт. – Он посмотрел ей в глаза. – Ты всё всегда делаешь сама, да?
– А ты предлагаешь опять позволить кому-то обо мне заботиться, чтобы потом… – Она осеклась.
– Предлагаю. К тому же есть вещи, которые самостоятельно никак не осилить.
Лея не ответила. Она хоть представляла, что их сейчас разделяет одно движение от объятий и два дюйма от поцелуя?
– Ты заботилась обо мне, помнишь?
– Это другое.
Джек слабо улыбнулся. Нервы весь день растягивались, как на пыточной дыбе, а теперь палач ушёл. Сил ни на что не осталось.
– Можно я помогу тебе встать и поведу?
Терпеливо дождавшись кивка, Джек подал ей руку.
Ночь выдалась неспокойной. Джек остался караулить, а Лея всё просыпалась и уговаривала его немедленно уходить. На вопросы о своём самочувствии она закатывала глаза. Когда небо только-только начало светлеть, Лея торжественно сообщила, что наступило утро.
Кутаясь в плащи от предрассветной прохлады, они отправились дальше – туда, где из мглистой серости проступали очертания невысоких холмов. В воздухе переплетались разные настроения. Сдержанная печаль Леи. Осторожное облегчение Эрисфеи: скоро они достигнут свободной земли, где над ней никогда не расправит крылья власть верховного судьи. Фред… Фред неосознанно шла медленнее всех, она смотрела строго вперёд, но мысленно – Джек был уверен – то и дело оглядывалась.
Сам он всё для себя решил – подумал об этом ночью, и на душе сразу стало легко. Как только все его девушки будут в безопасности, Джек вернётся за Кларком.
Его девушки. Хм.
– Вон, туман! – Эри показала пальцем на вершины холмов.
И правда, облака над горизонтом стали походить не на взбитые сливки, а на сахарную вату.
– Летающая страна? – Фред прибавила шагу. – Над бездонной пропастью? А там правда водятся драконы с шерстью вместо чешуи?
– Правда, – ответил Джек.
– Вот бы их увидеть! – воскликнула Эри. – Хотя бы издалека. Может, один высунет для нас из тумана кончик хвоста…
– Не боишься встретиться с драконом? – спросила её Лея. – Они, кхм… тоже летают.
– Но у них нет клюва. Ведь нет?
Все посмотрели на Джека, эксперта по норклифским драконам, и он со всей ответственностью помотал головой.
Джек сам почувствовал себя ватой: невесомой, тягучей и (об этом никому не следовало знать) чуть-чуть розовой. В Норклифе началось его первое путешествие, и теперь на фоне приближающегося тумана, как на белом полотне, замелькали цветные картинки воспоминаний.
Огромные круглые глаза Филина и ветер в волосах, когда дракон с пилотом взмывает к небу. Факел в центре круглого стола. Самира надевает ему на шею медальон и называет рассказчиком. Будь смелым, будь честным… Пронизанная волшебством ярмарка в Амре, свист стрелы и глухой стук, когда она вонзается в круглую мишень Брокет Форта. Свист стрелы и крики, когда она врезается в грудь Тарквина. Тони и Самира на берегу бездонного озера, аромат роз в оранжерее Грианы, корабль посреди леса, Грэйс… Высокий и кружевной, выступающий из каскадов брызг с отражающейся в них радугой, в памяти возник замок на третьей горе. Шум водопадов, под который летели с моста в реку Орс его дневник и медальон рассказчика. Всё вернулось к нему – в ту ночь, когда Джек впервые встретил Лею.
Когда они подошли к подножию холмов, солнце уже заметно припекало. Оставалось только подняться и с вершины, наконец, хорошенько рассмотреть весь парящий над бездонной пропастью остров. Расстояние до Норклифа с этой стороны мира казалось чуть ли не втрое большим, чем с северной, – тут мост не построить. Так бывает перед последним рывком, когда одновременно хочется ускориться и ненадолго замереть, чтобы поглубже вдавить отметку на карту жизненного пути. Это желание, а вовсе не усталость, сделало ноги ватными и заставляло Лею переступать медленно и дёргаться от каждого шороха.
– Всё хорошо? – шёпотом спросил её Джек.
– Не знаю, – так же тихо ответила Лея.
– Смотрите, там одуванчики! Никогда не видела настоящих одуванчиков! А они цветут в северных странах? – Эрисфея побежала вверх по склону. В пути её косы расплелись, волосы растрепались и присоединились к игре, которую пушинки затеяли с ветром. Эри остановилась на вершине холма – светлое пятнышко на фоне голубого неба; она улыбнулась им и отвернулась к пропасти.
Будто пойманный рыболовной удочкой, Джек бросился за ней. Фред и Лея не отставали. Вместе, выстроившись нестройным рядом, они посмотрели вниз.
Перед ними простирался неширокий, поросший травой и вереском кусочек равнины. Футов через сто он обрывался рубленой линией перед бесконечной чернотой, а с ней почти сливалась, билась на ветру – у края пропасти он всегда особенно сильный – мягкая, из дорогого бархата мантия верховного судьи.
Не успев сообразить, что делает, Джек схватил лук и выпустил в цель предпоследнюю стрелу. Морн поймал её у самой шеи.
Одновременно – чуть запоздало – пришли осознание, разочарование, страх. Морн здесь. Рядом со своим новым лучшим другом и учителем стоял Кларк. Руки он спрятал в карманах, голову втянул в плечи. Его яркий, чуть ли не праздничный бирюзовый плащ был застёгнут под самым
