его современник, поэт Александр Олесь. И более точную характеристику «дідка» дать трудно. Небольшая деталь. В мемуарах Грушевского есть описание эпизода зимы 1918 г., весьма для него показательного: «Прийняв парад, привітав се людське стадо, послане на заріз, цiлував ікону — полкову святиню, котру мені показали». Оказывается, для масона Грушевского (масонство свое он никогда не скрывал), который, впрочем, как утверждают его апологеты, не отказывался и от православия, икона — отнюдь не святыня. В лучшем случае — суеверие. Но почему бы и не целовать, если «стадо» верит в нее? «А що я міг зробити?» — оправдывается Грушевский. Как говорится в таких случаях: «Ради красного словца не пожалеет и отца…»
После этого уже более спокойно воспринимаешь все, написанное Грушевским, например, такую вот цитату из 1-го тома его 10‑томной «Истории Украины-Руси» — истории никогда не существовавшего государства: «Движение украинских племен на юг проявилось в колонизации «антами» черноморских степей — между Днепром и Доном… Это первая украинская колонизация, которую можем констатировать, и потому должны остановиться на ней больше».
Кстати, в названии раздела, откуда взята эта цитата, есть слова об «идентичности антов с украинскими племенами». Спрашивается: откуда вдруг появились в те давние времена «украинские племена»?
Ответ прост, как пареная репа: М. Грушевский их выдумал. Причем от него и особых усилий не потребовалось. Еще в VI веке нашей эры готский историк Йордан упомянул о племенах антов, живущих между Днестром и Днепром. Другой историк того же времени византиец Прокопий Кесарийский отмечал, что анты и славяне — это один и тот же народ с «простым и варварским языком», «не отличаются они друг от друга и внешним видом». Этих-то антов Грушевский взял и объявил «украинцами».
По сути, историческая концепция Грушевского сводится к следующим совершенно бездоказательным утверждениям. Первое. Украинцы — коренное население на территории «нэзалэжной», существовавшее со времен древних антов и, возможно, являющееся потомками еще более древних трипольцев (т. н. трипольская культура). Второе. Украинцы в Киевской Руси являлись основным населением, от которого происходят русские — потомки окультуренных украинцами диких народов северо-востока. Третье. Наследником государственности Киевской Руси является Галицко-Волынское княжество, а через него — Великое княжество Литовское.
Эта теория (мифологическая версия) получила название «Потоковой». В ее рамках все труды Грушевского признавали наследие Киевской Руси исключительно за украинцами. Грушевский утверждал, что в старину украинцы назывались «русинами», а Украина — Русью, но во времена политического упадка это имя «було присвоєне великоросійським народом». Вот такие они, «клятые» москали, и эти баечки о разных народах вбиваются в головы населения Украины добрую сотню лет, не менее. А особенно активно — в годы «нэзалэжности».
В конце XIX века австрийские власти (спецслужбы в первую очередь) в преддверии вероятного вооруженного конфликта с Россией обратили внимание на молодого киевского историка-украинофила Грушевского и предложили ему должность профессора кафедры «всемирной истории со специальным обзором на историю Восточной Европы» Львовского университета. Немногим позже он возглавит эту кафедру и будет занимать должность на протяжении 20 лет — с 1894 по 1914 г. Вена остро нуждалась в идеологах, способных противостоять набиравшему силу движению русофилов. В Австро-Венгрии остро чувствовался недостаток в амбициозных интерпретаторах подлинной истории, за труды которых богатая империя Габсбургов готова была расплачиваться чистым золотом.
Свои гонорары Грушевский отрабатывал весьма усердно. «Дед» (окладистую бороду а-ля Маркс Грушевский носил смолоду) был весьма плодовитым: за львовский период жизни написал три десятка книг и более 2000 статей. Среди них самый известный — «История Украины-Руси». Первый ее том был издан во Львове в 1898 г. И в этом же году в Германии была запущена идея создания «самостийной украинской нации» в рамках автономии на территории Австро-Венгрии. В подконтрольной Берлину и Вене в печати вместо понятий «Русь», «руський» стали употребляться термины «Украина», «украинский» и т. д.
В мемуарах бывшего командующего немецким Восточным фронтом генерала Гофмана (1926 г.) прямо говорилось: «Создание Украины не есть результат самодеятельности русского народа, а есть результат деятельности моей разведки».
Одновременно с преподавательской деятельностью Грушевский возглавил созданное десятилетием ранее «Научное общество имени Тараса Шевченко», сразу получившее щедрое финансирование из императорской казны. Именно это обстоятельство впоследствии сделало Грушевского не просто историком, но и политическим деятелем. Общество стало в Австро-Венгрии главным органом украинизации. Основной заслугой Грушевского перед Германской и Австро-Венгерской империями, которые очень боялись того, что коренное население Галиции считает себя русинами и в большинстве своем поддерживает Россию, следует признать создание украинского языка. Этот язык создавался примитивным до изумления способом: русские слова заменялись польскими, немецкими и просто выдуманными на скорую руку… В этой связи нельзя не вспомнить об одном из филологических «открытий» Грушевского. Согласно его утверждению, украинский язык является не только прямым потомком прародителя всех европейских языков— санскрита, но и более всего на него похож!
«Открытие» вызвало ехидное замечание со стороны русского писателя-украинофила Ивана Левицкого (известного под псевдонимом Нечуй-Левицкий): «Не иначе как на этом самом санскрите Грушевский и пишет». Патриарх малорусской литературы прежде всего имел в виду украинский новояз, на котором была написана М. Грушевским «История Украины-Руси». Этот русско-польский суржик Нечуй-Левицкий назвал «страшною мовою». Злопамятный Грушевский не забыл этих слов и жестоко отомстил своему учителю, не оказав ему никакой помощи, когда в апреле 1918 г. Нечуй-Левицкий умирал нищим в одной из киевских богаделен — Дехтяревском доме престарелых… В то время австрийский подданный Грушевский председательствовал в Центральной раде.
А ведь он был многим обязан Нечуй-Левицкому. В свое время именно Левицкий взял под свое покровительство тогда еще никому не известного гимназиста, стал его наставником в литературных делах, рекомендовал к печати первые его произведения. Ну, скажите, что еще может так выпукло обрисовать моральные качества одного из столпов «нэзалэжной» Украины?
В 1909 г. во Львове состоялось собрание членов Галицийской украинской партии. Грушевский предложил провести праздничные мероприятия в честь гетмана Мазепы. Предполагалось также издать набор брошюр, в которых переход гетмана на сторону Швеции должен был рассматриваться как выступление в защиту угнетенных русским правительством казаков. Предложение «светоча украинской истории», конечно же, было реализовано.
«Филологическая» деятельность Грушевского не ограничилась только Галицией. Воспользовавшись некоторой либерализацией порядков после революции 1905 г., Грушевский появляется в Киеве, где самым активным образом пропагандирует «украинское» правописание (хотя и в несколько видоизмененном варианте). С этой же целью его единомышленники начинают издавать периодику и книги на украинском языке.
Свои личные заслуги родоначальник украинской исторической науки и создатель украинского языка оценил столь высоко, что в ознаменование 10‑летия своих трудов на благо Габсбургов даже решил установить себе в научном обществе имени Шевченко бронзовый бюст. И установил. Ну, очень скромный
