мое сердце новое острие.
– Макс…
Он отстраняет меня и начинает быстро спускаться по лестнице, а я, сев на ступени, роняю голову на руки и заливаюсь слезами.
«Я никогда не прощу тебя за это», – звучит в моей голове, и я понимаю, что это означает конец.
Какие парадоксальные вещи случаются в нашем мире – я приехала в Санкт-Петербург с желанием отомстить за свою сестру и избавиться от жуткой боли, которую чувствовала после ее смерти. И вот теперь я отомстила, но, сама того не желая, нанесла жестокий удар тому, кого люблю до умопомрачения, и, потеряв его в итоге, получила такую рану в сердце, что испытываю боль еще более сильную, чем была раньше.
Разве моя месть стоила того? Разве она принесла мне удовлетворение или счастье?
Я не помню, как долго сижу там, как выхожу на улицу, куда направляюсь… Я помню только нескончаемый телефонный звон, который раздражает меня и на который я, в конце концов, отвечаю.
Из динамика в сознание врывается сердитый голос Вадима:
– Вероника, где ты?
– Не знаю.
– Посмотри вокруг и скажи, что видишь.
Оглядываюсь.
– Я возле метро Чернышевская.
– Стой и не уходи оттуда никуда!
– Вадим, я хочу исчезнуть, раствориться, перестать существовать!
– Ника, прекрати! – кричит он, потом, взяв себя в руки, мягче произносит: – Давай поговорим о Вере.
– О Вере… – растерянно бормочу я и слышу его спокойный завораживающий голос, рассказывающий о моей сестре.
Слушаю его, как зачарованная, и с удивлением чувствую, что на моем лице появилась улыбка – грустная, трогательная, но улыбка. Не знаю, сколько минут мы говорим с ним о ней, но прихожу я в себя, когда он, схватив меня в охапку, прижимает к своему телу.
– Как ты меня напугала.
Поднимаю на него удивленные глаза, а Вадим, не спрашивая моего согласия, доводит до своей машины, усаживает в нее и командует водителю ехать.
– Я не хочу в квартиру. Я хочу еще погулять, – упрямо заявляю я.
– Мы туда не поедем.
Вопросительно смотрю на него, требуя взглядом объяснений.
– Мы едем ко мне. Там ты сможешь гулять, читать или ничего не делать. И я не желаю слушать твои возражения, – непререкаемым тоном заявляет он.
– Вадим! – возмущаюсь я
– Вероника, будь благоразумна. Я пытаюсь тебе помочь. Одну тебя я больше не оставлю. Это не обсуждается.
Смотрю на него и понимаю, что спорить с ним бесполезно. Ну что, забрав меня из государственной тюрьмы, он везет меня в другую, из которой меня никто не выпустит без его согласия. Печально.
Тяжело вздыхаю, но сейчас у меня нет даже сил спорить с ним, а после разговора с Максимом я ничего не хочу, мне некуда стремиться, так что я добровольно соглашаюсь сдаться ему в плен.
Глава 20
Прошло четыре невероятно длинных дня-близнеца. Я живу и не живу. Теперь у меня нет будущего, нет планов. Ничего нет. Я живу даже не настоящим, поскольку оно совсем не радует меня; я живу прошлым – мыслями и воспоминаниями о Максиме. Теми днями, которыми я так легко пожертвовала в погоне за правдой и возмездием.
Второго декабря у него был день рождения, и я поздравила его в Телеграме, поскольку он не взял трубку, но МММ даже не прочитал моего сообщения. Я тихо плакала в своей комнате и все больше осознавала, что это конец.
Единственным светлым лучиком в моей жизни оказываются дети Вадима.
Я так боялась встречи с ними, я избегала ее как могла, а потом, случайно столкнувшись, поняла, что они своей добротой и непосредственностью заполняют пустоту, образовавшуюся в моем сердце. Теперь у меня возникло желание подарить им любовь и заботу, которой я лишила их, оттолкнув от себя их мать.
Сижу за столом и вожу вилкой по тарелке. В комнату входит Вадим и, поцеловав меня в макушку, грозит:
– Если не будешь есть, буду сам кормить тебя с ложечки.
– Я ем.
– Я вижу, – бросает он, смотря на мою практически не тронутую тарелку. – С Максом или без Макса – ты должна жить.
Но, увидев мои мокрые глаза, сразу переводит тему.
– Тебя скоро оправдают.
– С чего ты взял?
– Я искал кулон Веры и случайно нашел дневник Марины.
Таращусь на него.
– И что там написано?.. Я могу посмотреть?
– Я отдал его Максу.
– Зачем?
– Я хочу, чтобы он прочитал его, и вы помирились.
Отворачиваюсь, пряча слезы, покатившиеся по лицу.
– Это невозможно.
После обеда, пока ребятня спит, я брожу по дорожкам сада, как привидение. Измученное, потерянное существо, которому нужно где-то брать силы, чтобы попробовать забыть кошмар последних дней и как-то пытаться жить.
Чем больше думаю о своем будущем (о том, если меня действительно оправдают и позволят везде перемещаться), тем больше убеждаюсь, что мне надо будет вернуться в Москву, с головой окунуться в учебу, а лучше как-нибудь заработать амнезию, чтобы забыть человека, которого люблю до умопомрачения, а главное – забыть его последние слова, которые не выходят из моей головы и причиняют нестерпимую боль.
Чувствуя, что окончательно замерзаю, поворачиваю на тропинку, ведущую к дому, и медленно иду по ней. Почти у самых ступенек оборачиваюсь, услышав шум автомобиля, и вижу красную машину Максима. Первое желание – сбежать, но ноги не слушаются меня, и я стою как вкопанная и смотрю, как он паркуется.
МММ выходит из машины и замечает меня. От наших встретившихся взглядов сердце в груди пускается вскачь.
Кричу самой себе:
«Уходи! От того, что он скажет тебе, будет еще больнее!».
Но, наверное, я та ненормальная, что ошибается и не учится на своих ошибках, потому что я по-прежнему стою и смотрю на него.
Макс медленно подходит ко мне.
– С тебя скоро снимут все обвинения. Я прочитал дневник Марины и отнес его в полицию, – произносит он.
– Мне все равно, – отвечаю, смотря в его непроницаемые глаза. – Мне важно только то, что думаешь ты.
Он без слов притягивает меня к себе и утыкается в мои волосы.
– Она убила Веру преднамеренно и планировала убить тебя. Искала удобный случай.
Я почти не дышу. Я уже не думала, что смогу когда-нибудь вот так чувствовать его тепло, его сильные руки, его дыхание. Закрыв глаза, наслаждаюсь присутствием любимого человека и осознаю, как
