позже у Миши, в чем причина его визита. – Я знаю тебя с рождения, Миш. Давай, колись уже!
Он делает обиженное лицо и хватается за сердце.
– Не веришь, что я люблю своего племянника? Как же плохо ты обо мне думаешь, Фима!
– Да ты этого племянника даже пять минут на руках не подержал!
– Он напрудил на меня! – возмущается он.
Ну, это правда. Я решила дать Никите немного отдохнуть от подгузника и малыш выбрал удачный момент, чтобы написать на родного дядю, который только пришел и неосмотрительно решил рискнуть, взяв на руки малыша без экипировки. Миша сразу же побежал в ванную, чтобы отмыться, и позаимствовал одну из футболок Паши, которые я присвоила для личного пользования. И, хотя я переодела Ники в подгузник и чистый боди, Миша наотрез отказался снова брать его на руки.
– Это была разовая акция, – нетерпеливо вздыхаю я. – Теперь он напрудит только в свой памперс, так что перестань быть таким трусом и возьми его, чтобы я смогла приготовить нам кофе!
– Ну ладно, неизвестно еще, когда я его в следующий раз подержу, – соглашается Миша, забирая у меня довольно агукающего маленького и чмокая его в лобик. – Да и кофе хочется.
Естественно, я сразу же цепляюсь за первое предложение.
– А в чем дело, Миш? Ты тоже решил слетать на отдых?
Миша мнется всего секунду, прежде чем ответить, но по его лицу я вижу, как ему не хочется говорить об этом.
– Я возвращаюсь в Англию, Фим, – таким тоном, словно это не большое событие, заявляет он. – Остановлюсь в Лондоне и приму предложение о работе, от которого отказался. Мне дали второй шанс. Хорошо, когда дружишь с сыном биг босса.
– Миш, ты же не хотел, – в растерянности смотрю на него. – Сам же говорил, что решил вернуться с концами.
– Ну, я передумал, – пожимает он плечами. – И очень вовремя. С утра был у родителей, так как мне нужно лететь ближайшим рейсом, решил вот с тобой и племяшом попрощаться. Пашка на работе зашивается, так что с ним неизвестно увижусь ли вообще, у меня рейс рано утром.
– А он хотя бы в курсе? – спрашиваю я, потому что Паша ни словом не обмолвился, что его брат переезжает.
– Я позвонил ему, пока ехал сюда. Я и сам узнал только вчера, потратил полночи на сборы, так как решение пришлось принять быстро, поэтому все узнали в последний момент.
– Блин, Мишка, мне будет тебя не хватать! – обнимаю его вместе с возмущенно пищащим Никитой, стараясь не придавить сыночка.
– Естественно, со мной намного веселее, чем с занудой Пашей, – ухмыляется он. – Кстати, я возможно, приеду на вашу свадьбу.
– Чего-о-о?! – шокировано отстраняюсь я, глядя на него округлившимися глазами.
– Того, – продолжает он самодовольно ухмыляться. – Я Пашку знаю, как облупленного, ему всегда хочется всего и сразу. Вы в ближайшее время либо съедетесь, либо сразу поженитесь, а зная наших родителей, то скорее второе. И не оскорбляй меня сказками о том, что между вами ничего нет.
– Ну, может и есть, – не могу врать ему в глаза, когда он и правда нас раскусил. – Только никому не говори, пожалуйста, Миш! Дай нам сначала самим разобраться.
– Да я как-то и не жажду сплетничать о вас, тем более, рискуя попасть под обстрел миллиона вопросов со стороны мамы, – морщится он. – Просто хотелось уже признаться, что я давно в курсе и вам не удалось меня провести, как других.
– Ладно-ладно, Шерлок Холмс, ты нас вычислил раньше всех, – подтверждаю я, чтобы погладить его эго. – Потом будешь хвастаться, а пока, пусть все останется в тайне. У нас с Пашей коварный план сообщить всем, когда мы уже будем далеко от Москвы.
– Умно! – смеется Миша.
Мы болтаем еще полчаса, попивая кофе, а потом он уходит, расцеловав на прощание и меня, и своего племянника.
***
– Этот урод пялится на твою грудь! – возмущенно говорит Паша, заслоняя меня своим телом, пока я пытаюсь рассмотреть, что же это за «урод» решил поглазеть на девушку в бикини.
Не могу сказать, что виню его, потому что моя изменившаяся грудь сейчас выглядит на миллион баксов в любом из прихваченных мною на отдых купальников.
– Почему урод, он довольно симпатичный, – поддразниваю Пашу, хотя понятия не имею, кто на меня смотрел.
На этом пляже мы не единственные решили отдохнуть, хотя людей тут не так много из-за эксклюзивности курорта. Пока Паша ходил нырнуть в океан, мы с Ники спокойно лежали себе, отдыхая в тенечке и наслаждаясь ленивым утром, но вот он вернулся, весь мокрый, злой, и я ничего не могу поделать с тем, куда скользят мои мыслишки, пока я провожаю взглядом капельки воды, стекающие по его точеному торсу прямо под плавательные шорты. Рассерженный Паша еще сексуальнее обычного, но сейчас, в ответ на мою шутку, он недовольно хмурит брови и смотрит на меня так, словно я минимум его оскорбила.
– Я – единственный симпатичный мужчина, которого ты должна замечать! – отрезает он, садясь рядом со мной, такой милый в своей ревности.
– Ты единственный мужчина, которого я хочу, Паш, но глупо отрицать, что нас окружают привлекательные люди. Разве ты сам не засматриваешься на других девушек? Я вот, например, до твоего прихода смотрела во-о-он на ту блондинку в белом бикини и размышляла, какие у нее красивые длинные ноги. И загар шикарный. Я бы тоже хотела быть повыше, а то у меня ноги короткие.
– И ничего они не короткие, а пропорциональны твоему телу, – хмурится Паша. – Глупости не говори! И не думай, что сможешь меня отвлечь болтовней о других. Он тебе и правда понравился?
– А если и так, то что? – продолжаю его провоцировать, потому что мне уже интересно, как именно проявляется эта ревнивая сторона Паши.
– А то, Серафима, – нависая надо мной, чуть ли не рычит он. – Что я быстро заставлю тебя забыть и о нем, и о любом другом мужике, пока ты не начнешь умолять меня остановиться.
И, не
