оказался прав и ни в чем не прогадал: фан-база росла с каждой секундой, как и популярность нашей группы. Мы превратились в «золотую жилу», с помощью которой лейбл зарабатывал приличные деньги: роли не играло скандал это или новая песня.
— Запомните: если о вас говорят, значит, вы популярны. Не важно, плохое или хорошее, важно то, что «Потерянное поколение» постоянно на слуху.
За три года я научился отлично справляться с ролью лжеца и сердцееда, который чуть ли не каждый день появлялся с новой «жертвой» на обложках журналов, газет, экранах. Модель, порно-звезда, актриса, светская львица — чем известнее, тем лучше. Никто не знал обратной стороны монеты: мне было на них плевать, а им — на меня. Каждый искал выгоду и, засветившись, ехал в свой номер/квартиру/дом, забывая о том, что эта ложь для поклонников и папарацци, которые только и рады написать какую-нибудь тупую сплетню.
Я снова погрузился в черный беспросветный омут, где светом служила сцена и мысли о ней.
Я выходил и кричал. Да, это больше напоминало рев раненного зверя. Волка-одиночки, оставшегося без своей волчицы… Чувства были реальными, не наигранными. Только на сцене с гитарой в руках, стойкой с микрофоном, рядом с друзьями можно увидеть мои истинные эмоции, натуральные и не выдуманные. Никто этого не замечал, считая меня очень талантливым, мастером своего дела. Профессионал. Актер. Они не видел, что я открывал сердце, вынимая наружу душевные переживания. Но все заканчивалось, когда я заходил за кулисы и снова надевал «образ равнодушного эгоиста». Я пожертвовал не только Джи, но и собой, когда решил окунуться в тот мир. Я потерял себя, став неполноценным…
Последний концерт нашего тура проходил в «городе ангелов» в Стейплс-центре, который находился рядом со знаменитым Лос-Анджелесским конференц-центром, служившим местом проведения ежегодных выставок «Electronic Entertainment Expo» (выставка компьютерных игр) и «Greater Los Angeles Auto Show» (выставка интернациональных автомобилей). Лейбл очень рисковал, замахнувшись на большую арену, которая вмещала порядка двадцати одной тысячи зрителей. Никто не верил в то, что «Потерянное поколение», молодая «зеленая» группа, соберет такое количество фанатов. Но чудо произошло — билеты раскупались, как «горячие пирожки» и уже меньше, чем за сутки их распродали. Я не забуду тот момент, когда Купер с безумными глазами залетел в номер и заорал:
— Они раскуплены! Билеты проданы! На концерт придет двадцать одна тысяча зрителей! Вы вообще представляете, что это значит?! Вся арена будет заполнена фанатами! Вашими поклонниками!
Тогда я, кажется, впервые в жизни услышал звон в ушах, а перед глазами плясали маленькие белые точки. Парни кричали, как ненормальные, обнимались и тоже не верили в происходящее, а я… Трудно описать состояние, в котором я находился. Блаженство, счастье, радость, эйфория — все одновременно.
Я влился в нескончаемый поток, который двигался в сторону центрального входа. Это моя маленькая традиция перед каждым концертом, своеобразный ритуал, игра под названием «стань невидимкой», «одним из…», «не попадись на глаза вампирам (репортерам)». В тот момент я вспоминал, что когда-то так же ждал с нетерпением встречи с кумирами, предвкушал, как буду частью огромной толпы сумасшедших поклонников. Но теперь не я пришел послушать и увидеть, а меня, «Потерянное поколение», нашу группу. Я любил наблюдать за счастливыми лицами, слушать разговоры, чего они ждут, какая именно песня им нравится, что фанаты думают о нас и музыке. Возвращался на несколько лет назад, на Стадион Содружества в родной Эдмонтон и концерт Metallica, где дал себе обещание, что также буду собирать стадионы, и музыка «Потерянного поколения» зазвучит из каждого телефона.
Моя мечта сбылась, цель жизни стала реальной.
Затем я выходил на сцену и чувствовал себя Куртом Кобейном, Джеймсом Хэтфилдом или Брайаном Джонсоном. Меня окружали восторженные крики поклонников, буря невероятных эмоций, их поднятые руки с телефонами или зажигалками. В тот миг я ощущал себя по-настоящему живым. Стоя на сцене и держа в руках неизменный Гибсон, я мечтал, что стану когда-то легендой; человеком, чье имя будут всегда вспоминать, а песни группы слушать веками.
— Син, «Потерянное поколение» часто называют «проснулись знаменитыми», — говорит хорошенькая девушка-интервьюер, застенчиво улыбаясь. Концерт закончился, мы спели «на бис», и теперь по сценарию нас задалбывали вопросами. Только парни смылись зависать в клуб, а я давал интервью, сидя в гримерке. — Группе всего три года…
— Группе не три года, — устало перебиваю и поднимаю на нее глаза, вертя в руках стакан с тоником. — Мы играем уже восемь лет, но знамениты стали три года назад.
— Да, именно, — спохватывается блондиночка и снова улыбается, сверкая скайсом (специальные ювелирные украшения для зубов в виде драгоценных и полудрагоценных камней). — Как вы думаете, почему именно «Потерянное поколение» слушают миллионы подростков? Благодаря чему вы стали так популярны и востребованы?
Хочу ответить: «Благодаря ей», но нет. Я же «никогда не влюблялся», «у меня нет постоянной девушки», «веду разгульный образ жизни, как типичная рок-звезда»… Да, не забывать об «образе».
— Почему нас слушают миллионы? — вздыхаю, поглаживая кожаные ремешки на запястьях. — Потому что наша музыка задевает жизненные темы: наркотики, алкоголь, проблемы в семье, буллинг, селфхарм. Сейчас на подростков слишком много возлагают, чего-то добиваются. В свои пятнадцать-семнадцать мне нравилась свобода выбора, никаких рамок, ограничений, в общем-то, как и сейчас — ничего не меняется, — хмыкаю и продолжаю: — Я считаю, человек вправе сам решать, как ему поступать. Хуже, когда давят и не дают возможности самовыражаться. Поэтому я музыкант, а не офисный работник, обложенный стопками бумаг. Я делал то, что хотел и добился поставленной цели. Скорее всего, благодаря этому «Потерянное поколение» так популярно.
— Группа выпустила два полноформатных альбома, но они совершенно разные. Многие критики назвали «Грязь» мрачным, тяжелым и даже трагичным. Автором текстов и музыки являетесь вы, участники группы. Что склонило на написание такой довольно депрессивной музыки?
«Она. Разлука с ней», но я снова лгу:
— Наверное, тогда было такое настроение.
Пожимаю плечами и делаю пару глотков из стакана, заглядывая в ее суженные глаза.
— Я слышала, что первый альбом написан совместно с Джинет Браун, бывшей вокалисткой, с которой вы состояли в отношениях и расстались из-за подписания контракта. Может, именно поэтому второй альбом пропитан грустью? Расставание, неразделенная любовь…
Ухмыляюсь и подпираю голову рукой, глядя в хитрые карие глазки. Забавно. Она сумела меня удивить.
— Черт, это было так давно… — взлохмачиваю волосы и смотрю на блондинку исподлобья. — Что даже лень вспоминать, — выдыхаю и провожу пальцем по губам. — Мы играли в одной группе, но наши пути разошлись, потому что Джинет улетела из страны со своим отцом. Вот и
