он кивнул на киоск рядом с выходом.
– Там нет никого.
– Подождем.
Встала около прилавка и стала разглядывать товар.
– Смотри, – толкнул меня Шелби и показал пальцем на тетку.
– Тыкать пальцем в людей некрасиво, – сделала ему замечание.
– Меня все равно никто не видит, ты лучше смотри, чего она делает.
Тетка стояла практически вплотную к молодой прихожанке в черном платке. Видно, девушка пришла отстоять службу из-за постигшего ее горя. Когда все крестились, тетка тоже крестилась, вот только в обратную сторону, и не себя, а девушку, легкими тычками прикасаясь к ее спине. При каждом прикосновении барышня морщилась, но почему-то не оборачивалась, чтобы прогнать нахалку.
Тетка почувствовала, что на нее смотрят, обернулась и увидала меня. Бросила свою жертву и направилась ко мне. Пока она продвигалась сквозь прихожан, она специально каждого старалась задеть, кого плечом, кого рукой, кого просто толкнуть. Почти добралась до меня. Девица, которую тетка трогала, рухнула на пол. Народ засуетился, кинулись ее поднимать, приводить в чувство.
Тетка в два прыжка оказалась около меня. От нее, словно от спрута, в разные стороны развевались щупальца. Они цеплялись к людям, которых она задела. Не смогла ко мне близко подойти, обзор закрывал Шелби. Он стал каким-то полупрозрачным, и через него я смогла разглядеть ведьму. Злые глаза прожигали меня насквозь, если бы не бес. Ее щупальца пытались меня нащупать. Однако вокруг меня образовался защитный купол.
Вдруг Томас схватил ее за шею, приподнял и сдавил горло. Тетка в воздухе заболтала ногами и захрипела. В ее глазах отразился облик настоящего беса, жуткий, с красной рожей, рогами и пламенем. Он тряхнул ее пару раз, с нее потекла вода, и швырнул по направлению к двери.
– Ползи, недостойная, – рыкнул он ей в лицо.
Баба поползла спиной к двери на четвереньках и выкатилась кубарем на ступеньки.
– Господи помилуй, господи помилуй, – крестилась она.
– А сейчас-то крестится правильно, – усмехнулся Томас.
– Напрудила, – кивнула я на лужу на полу.
– Бывает, – пожал он плечами.
За прилавком появилась премилая тетушка в платочке с люрексом.
– Что вы хотели? Видите, у нас служба идет, – с укоризной сказала она.
– Бардак у вас тут, а не служба, – ответила я.
– И много к вам таких красоток ходит, колдует? – кивнула я в сторону двери.
– Вы о чем? У нас тут церковь, у нас такого нет, бесы и демоны боятся к нам даже заглядывать, – она вытаращила на меня глаза.
Стоящий рядом Томас прыснул от смеха.
– Ну да, – покачала я головой. – Не следит, значит, батюшка. А у нас следит, гонит всяких в шею.
– Вот и идите к себе, – зашипела она.
– Далековато к себе идти, пришлось в вашу заходить. Дайте мне свечей вот этих, и иконок вот этих, – тыкала я в витрину вслед за пальцем Шелби. – А святую воду где можно купить? – спросила я.
– Во дворе купель, там кран, сами себе нальете, – хмыкнула она. – Свечи вам зачем?
– Для торта, тут дешевле, – ответила я.
Бес заржал.
– Богохульница, – процедила сквозь зубы служка.
Посчитала все на калькуляторе и назвала сумму.
– По карте, – улыбнулась я.
Она вытащила из-под прилавка терминал. Пик-пик, платеж прошел.
– Удачных покупок, – пожелала она мне.
– Благодарю.
Мы вышли из церкви.
– Да уж, – сказала я. – Превратили все в магазин.
– А ты думала? – покачал головой бес.
На лавочке в скверике сидела та самая девушка, а рядом пристроился тот самый дед и поглаживал ее по спине, что-то утешительное ей шепча. Проходя мимо, услышали слова:
– Тот, кто их при мне счетом свел. Да тот, кто глазиной смотрел, да в умище их держал. Да купольные через них, хворные, – шептал дед.
– Ах, ты же гадина такая старая! – взревел Томас.
Он схватил деда за шкирку и тряхнул его несколько раз.
– Сказано тебе, лупу возьми и на купола посмотри, – затряс его со всей силы бес. – Чтоб тебе ничего не вспомнить и себя забыть.
Он его отпустил и посадил на лавку. Дед начал озираться в разные стороны.
– Ой, где я, что я тут делаю? – стал он спрашивать. – А, я, наверно, за молоком шел.
Он встал и побрел в сторону магазина.
– Бери девку и тащи ее домой, пока ее кто-нибудь еще не подъел, – сказал Томас сердито.
– К себе? – спросила я растерянно.
– Нет, ко мне, – ответил он зло.
– А как же квартира? – поинтересовалась я.
– Василины неделю не будет, успеется квартира.
– Может, я ее к ней домой отвезу? – спросила я.
– Она там коньки отбросит, – покачал головой бес. – Головой совсем не думаешь? В порчельное место жертву волочить.
– Какой ты пессимистичный, – поморщилась я.
– Я реалист. Над ней кто только не поработал, – он повел носом, как собака. – Наследили, дилетанты.
– Хочешь сказать, что над ней поработали не только тетка с дедом? – поморщилась я.
– Угу, что-то такое на кладбище было, – ответил он.
– Друг ты мой сердечный, а давно ты у нас таким сердобольным стал? – в душу закралось сомнение.
– Сам не знаю, что со мной творится последнее время. Чернушники прямо бесить начали, тетку в церкви хотелось придушить, деда разорвать. Что-то девку эту жалко стало. Это вообще что? Раньше я даже не знал такого слова – жалость, – он ударил кулаком по скамейке.
– Все нормально, все нормально, я сейчас чуть-чуть посижу и домой пойду, – промямлила, еле ворочая языком, девушка. – Мне бы попить.
– Мы с тобой святую воду забыли взять, – хлопнула я ладошкой себя по лбу, – Может, сгоняешь? – спросила я Шелби.
– Ну ты ваще, – возмутился тот.
Девице отдала свою минералку, благо не успела еще из бутылки сама попить.
– Пошли, детка, за святой водой сходим. Или ты тут с бесом посидишь? – наклонилась я к девушке.
– Я с мамой посижу, – она махнула рукой куда-то в пустоту.
– Покойник? – спросила я беса.
– Угу, – кивнул он головой.
Оставила их вдвоем на лавке, а сама отправилась за святой водой. Почему-то в голове все время вертелась фраза из Шрека: «Дохлой девке тут не место». Да, что-то здесь нечисто.
Попала в гости
Набрала святой воды в полторашку. Кстати, там же можно было купить бутылки для воды, стоял специальный автомат с полуторалитровками и пятилитровками. Рядом с купелью находилась коробочка для пожертвований. Денег класть не стала, мало ли кто потом этими денежками решит воспользоваться.
Вернулась в скверик. Девушка уже полулежала, полусидела на лавке. Шелби лазил по автомобилю, который неизвестно как оказался припаркованным посреди пешеходной дорожки. Он слизывал всяких сущей, которые облепили авто. Видно, боком проходящие пешеходы бросались в водителя нехорошими словами, превращающимися в мелких сущей.
