мне руку, и я настороженно смотрю на нее. Я беру её и пожимаю, зная, что если покажу страх, это поднимет ее эго. — Поздравляю, Ева. — Она подмигивает и уходит, чтобы сесть обратно с Анитой и Керри, двумя девушками, которые напали на меня в мой первый вечер здесь.
Получить ранение было ужасно, но в каком-то смысле, я думаю, это быстрее сблизило нас с Оаком. С той ночи между нами возникло напряжение и с тех пор только нарастало.
— Что все это значило? — Спрашивает Адрианна, когда мы занимаем свои места за нашим обычным столом.
— Без понятия, — говорю я.
— Ты, наверное, завоевала восхищение и зависть всех девушек в школе, — говорит Наталья, оглядываясь на взгляды, которыми нас окружают. — Практически каждая была влюблена в задумчивого и сварливого директора Бирна, а ты надела на него кольцо.
Адрианна смеется.
— Все еще не могу в это до конца поверить. Я имею в виду, что это безумие, верно?
— Да, — говорю я, ухмыляясь. — Хотя Оак ожидает некоторых последствий от родителей, когда информация распространится.
Камилла взмахивает рукой.
— Большинству родителей наплевать на то, что директор женился на ученице. В конце концов, теперь он занят. Мой отец даже глазом не моргнул бы, услышав эту новость.
— Мой тоже, — соглашается Адрианна. — Не похоже, что это обычная школа.
Я расслабляюсь под их заверениями, однако Оак уверен, что некоторые родители поднимут бурю. Нам придется разобраться со всем, когда это произойдет. А пока я собираюсь наслаждаться своим новым статусом, и игнорировать ненавистников.

Я поправляю свой рюкзак, пока иду по тропинке к коттеджу. Ощущение, что кто-то наблюдает за мной, заставляет волосы у меня на затылке встать дыбом.
— Ева, — зовет Элиас.
Мой желудок опускается, когда я поворачиваюсь к нему лицом.
— Элиас, чего ты хочешь?
Он ухмыляется и скрещивает руки на груди, прислонившись к ближайшей стене.
— Почему бы тебе не подойти сюда? — Он указывает на стену.
Я качаю головой.
— Мне и здесь хорошо, спасибо.
Его глаза сужаются.
— Только потому, что ты теперь маленькая любимица директора, не пытайся вставать между Натальей и мной. — Он крадется ко мне. — Ты можешь думать, что это дает тебе власть, но с Натальей ты, блядь, не влазишь в это.
Я свирепо смотрю на него.
— Почему бы тебе не перестать морочить голову Нэт и не признать уже, что у тебя есть чувства к ней?
Его челюсть сжимается, и он перестает надвигаться на меня.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Я наклоняю голову.
— Думаю, ты понимаешь, что я имею в виду. Иначе почему ты так одержим ею?
— Одержим? — спрашивает он, хмуря брови. — Я не… — Он замолкает, как будто только сейчас осознав, что помешался на моей подруге.
— Дошло наконец? — Спрашиваю я, поддразнивая.
Элиас смотрит на меня, его кулаки сжимаются, когда он подходит ко мне.
— Просто не стой у меня на пути, поняла?
— Я поняла тебя с первого раза, Элиас. И разве с тех пор я мешалась у тебя под ногами?
Элиас усмехается и откидывается назад.
— Нет, но я говорю тебе не впутывать Оакли в это.
— Я и не собиралась. — свирепо смотрю на него. — Теперь, если ты не возражаешь. Я иду домой.
Хруст гравия привлекает наше внимание, когда Оак приближается к нам. Его глаза устремлены на Элиаса, а кулаки сжаты.
— Элиас, какого хрена ты здесь делаешь? — рычит он.
Я кладу руку на грудь Оака.
— Все в порядке. Мы просто разговаривали.
Ухмылка Элиаса такая дерзкая, что мне хочется его ударить.
— Ага, Вы так ревнуете, что Ева больше не может даже разговаривать с парнями?
— Не с теми, которые, блядь, душат ее в пустых коридорах, — рычит Оак.
Элиас поднимает руку в знак капитуляции.
— Ладно, успокойтесь. Я ухожу. — Он отворачивается и идет по дорожке обратно к школе.
— Чего он хотел? — Интересуется Оак.
— Просто спрашивал о Наталье. Я думаю, он неравнодушен к ней.
— Сомневаюсь в этом, Ева. Парень провел здесь все свое время, изводя Наталью.
Я качаю головой.
— Почему никто другой этого не видит?
— Не видит что?
— Ничего, — бормочу я, размышляя, не почудилось ли мне это. Я вижу, как Элиас смотрит на нее с другого конца комнаты. Это напоминает мне о взгляде Оака, когда он наблюдает за мной. Голодный, собственнический. Как будто он хочет владеть ею всеми возможными способами, как физически, так и эмоционально. Очевидно, что у него недостаточно эмоциональной зрелости, чтобы поступить по-мужски, и вместо этого ему приходится мучить ее.
— Как прошел твой день? — Спрашивает Оак, когда мы входим в коттедж.
Я бросаю свою сумку на пол и плюхаюсь на диван.
— Странно.
— Странно? — спрашивает он.
Я киваю.
— Да, для начала, Джинни поздравила меня.
Оак приподнимает бровь.
— Она была искренней и сказала, что восхищена тем, что я подцепила самого горячего учителя в школе.
Он смеется.
— Правда?
Я толкаю его локтем под ребра за его самоуверенность.
— А потом все давали мне пять или бросали на меня непристойные взгляды, но это было лучше, чем я ожидала.
— Хорошо. — Он садится рядом со мной. — Должен признать, у меня был тяжелый день.
— Родители? — Я спрашиваю.
Он качает головой.
— Пока нет, но сегодня мне пришлось уволить Элис Джеймсон.
— О нет, она была моей любимой учительницей. Почему?
Он потирает рукой затылок.
— Она много чего сказала о нас, и пыталась приставать ко мне, на что я ответил отказом и уволил ее.
Я сжимаю кулаки.
— Что она пыталась сделать?
— Поцеловать меня, но не подошла близко. — Оак наклоняется ко мне и прижимается губами к моим. — Ни одна другая женщина никогда не приблизится к этим губам и на сантиметр, — выдыхает он.
— Хорошо, — отвечаю я, прижимаясь своими губами к его. — Потому что они мои.
Он улыбается.
— Да. — Оак сажает меня к себе на колени. — Я твой, а ты моя. — Он обхватывает пальцами мой затылок и целует меня. — Я скучал по тебе сегодня.
Я улыбаюсь а ответ.
— Это глупо.
— Нет, не глупо. Я скучаю по тебе всякий раз, когда мы не вместе. — Он углубляет поцелуй. — Прежде чем я пройду точку невозврата, мне нужно приготовить нам ужин.
Я стону, когда он снимает меня со своих колен и отдаляется.
— А потом я сожру тебя. — Он подмигивает и исчезает на кухне.
После того, как он утверждал, что не самый лучший повар, оказалось, что он довольно искусен на кухне. Я люблю его еду. Я люблю его. Я откидываюсь на спинку дивана и опускаю голову, улыбаясь самой себе.
Следующие несколько месяцев могут быть неспокойными
