имена всех божеств, как добрых, так и злых, сказания о великих силах кому-то даже заменяли сказки в детстве. Точно так же, как в реальности люди знают Иисуса Христа, Аллаха, Будду или Зевса с Одином, так и здесь жители мира не могут не узнать имя бога. Вот только в отличии от реального мира, здесь боги могут дать о себе знать очень явными способами.
А Волди Изменник является по-своему особенным последователем Англорака. Каждый игрок и NPC может присягнуть на верность тому или иному пантеону богов, сейчас корпорация внедрила только два: Порядок и Хаос. Также можно уточнить запрос к божественным планам бытия, например, Тимерус в криптории гильдии убийц присягнул именно Тхаку, а не какому-то иному божеству. Каждый за это получает божественную связь через стигму. Но ничто массовое не может быть уникальным.
Некоторые персонажи и без молитв обращают на себя внимание богов. Именно так появляются чемпионы и понтифики, вестники и пророки какого-то бога или целого пантеона. Это всё завязано на лоре того или иного персонажа. Волди как раз из таких, к нему Англорак пришел сам и предложил свою опеку. Это означает, что я могу не просто возносить молитвы, ожидая ответа. В меня будто встроен телефон, по которому я могу позвонить на личный сотовый Англорака, чтобы призвать в час нужды. Это крутая возможность, которая без сомнений дает могущество. Кто-то даже скажет, что это рушит игровой баланс, но знающие скажут, что баланс во «Вратах миров» изначально не планировался, всегда должны быть персонажи, что лучше и сильнее остальных, чтобы игроки желали тратить деньги на их получение и прокачку.
Но не всё так просто, призыв Англорака не является палочкой-выручалочкой в опасных ситуациях. Боги Порядка скованы догмами, запрещающими грубое вмешательство в дела смертных. Боги Хаоса скованы барьерами Маат и чисто физически не смогут явить истинное могущество, пока не победят в финальном этапе своего глобального квеста. Следовательно, призыв тени бога взимает плату каким-либо способом, и цена никогда не выражается в монетах или чем-то подобным.
Англорак ответил на ваш призыв. Вы уверены, что хотите заключить Пакт Вмешательства?
Пакт Вмешательства — это игровая механика, позволяющая взять немного крутых сил божества, но бог обязательно потребует что-то взамен, чтобы уравновесить колебания судьбы. За это отвечает один из нейтральных божеств — бог судьбы Фатум. Он ни на чьей стороне, он оберегает всю мультивселенную от краха. Фатум постоянно считывает колебания судеб, и грубое вмешательство сверхмогущественной силы создает опасные резонансы. Но можно успокоить круги на воде и не дать им стать началом цунами, если заключить Пакт Вмешательства. И даже здесь правит рандом, так как нельзя заранее узнать, чем потребуется заплатить.
«Согласен», — не нужно здесь подписывать договор своей кровью, достаточно подумать.
Пакт Вмешательства заключен. Англорак хочет, чтобы вы довели дело до конца, полностью истребив Шутов в Нокс-Мантисе. На это вам дается тридцать дней. На вас накладывается особое проклятье «Пророчество о конце света». Оно действует постоянно, и его невозможно снять, пока обе стороны не выполнят обязательства по Пакту. С каждым днем негативное влияние проклятья будет усиливаться. На тридцать первый день проклятье убьет носителя.
«Ну ничего себе», — я даже мысленно присвистнул, когда текст Пакта пролетел перед глазами.
Англорак хочет, чтобы я истребил крупную преступную организацию, причем, квест имеет ограничение по времени. Это тянет на целое свершение, особенно на начальных уровнях, и, похоже, Англорак и Фатум считают, что если я с таким справлюсь, то вмешательство божества сейчас не сильно всколыхнет волны судеб, словно это я был таким сильным. Или нет, правду я могу никогда не узнать. И если не успею, то проклятье меня доведет до ручки, а потом убьет. При этом Англорак позаботился, чтобы я получил силу в той форме, которой лучше всего смогу воспользоваться, и что может быть удобнее проклятия для мастера проклятий?
Вот только проклятье начало действовать без моего ведома, как и было оговорено условиями Пакта. Я не смогу снять его с себя, пока не уничтожу Шутов. Перед глазами возникает образ незнакомой местности, где люди плачут и кричат, смотря на появление незнакомой фигуры на фоне неба. Жуткий небожитель спускается с небес, презрев любые законы мироздания. Его поступь вызывает землетрясения, взмах рукавов — ураганы. А я — один из несчастных, что понимает полную беспомощность.
За спиной слышен треск растущих кристаллов и ударная волна от мощного аккорда Фарувель. Я в формате четких инструкций ранее объяснил, что им нужно делать в начале схватки. Мне не нужно оборачиваться, я и так знаю, что Тимерус воспользовался магией кристаллов, чтобы вырастить шипы из земли, а между ними должны поползти лозы «Магии природы» Сакелана. Эти звуки позволяют мне сбросить наваждение проклятья, сейчас это оказалось просто, но чем ближе будет конец тридцатидневного срока, тем хуже будет становиться. Но с другой стороны я могу использовать это проклятье в качестве оружия.
И это оружие намного смертоноснее того, что замерло в пяти сантиметрах от моего лица. Бармаглот собирался просто вонзить нож мне в левую глазницу и пронзить голову, но оказался в плену моего нового проклятья. Алые цепи уже опутали меня и его, но я сбросил наваждение, а он — нет.
Картинка перед глазами плывет, так как видение конца света вызвало у меня слезы, даже жестокий убийца передо мной плачет, роняя нож. Это проклятье божественного класса редкости и, похоже, способно погрузить в переживание неизвестной жуткой катастрофы из какого-то мира. Это практически невозможный психический и деморализующий урон, жертва проклятья будто оказывается во время апокалипсиса, теряя связь с реальностью.
Я достаю из ножен на поясе кинжал, полученный от ассасинов, и наношу резкий удар в шею противника. Лезвие легко пронзает кожу и входит на всю глубину, но крови нет. Бармаглот просто взрывается облаком конфетти, пропадая из виду. Значит, у него был какой-то артефакт, который автоматически телепортирует владельца в случае смертельной опасности. Такие вещицы очень полезные, я тоже такие хочу.
Только сейчас оборачиваюсь на звуки сражения, и вижу, что ребятам не слишком-то нужна помощь. Будто мои недавние слова разожгли в них жаркий огонь, моим указаниям они последовали быстро и
