глубину опоры относительно просторный коридор.
Не став в него заходить, молодой человек какое-то время оглядывался, как бы извиняясь за свою неприязнь к текущему месту. Этаж, строго говоря, принёс много хорошего. Ну разве что кроме знакомства с шершнями. Знакомство выдалась ещё то.
Вздохнув с видом человека, которому предстоит долгая дорога, Уно направился к проходу. Настало время перейти на следующий этаж. Да и вообще, побыстрее покинуть это внеплановое подземелье.
* * *
— Малец просыпайся. У нас проблемы! И стоит заметить, главным образом у тебя…
Открыв глаза, Уно с удивлением уставился на парящего перед ним Альтермитера. Дракончик имел неожиданно встревоженный вид. Разгадывая подопечного, он с возмущением спросил:
— Чем ты, позволь спросить, занимался почти двое суток? По моим расчётам, ты уже должен был покинуть подземелье.
Растерявшись от неожиданного наезда, Уно огляделся. Какое-то время назад, поднявшись по казавшейся бесконечной винтовой лестнице, он попал в небольшую комнатку. Как и пройденную лестницу, её освещал люминесцентный мох. Из комнатки, не считая выходящей из пола шахты, в темноту уходил один единственный узкий коридор.
Дождавшись запаздывающего голема, он в коридор направился. Призванный помощник бодро пополз следом.
В темноте прохода что-то изменилось. Прислушавшись к внутренним ощущениям, Уно осознал, что связь с големом прервалась. Похоже, перемещать призванных созданий между этажами было нельзя. Утрата расстроила мало. По всё тем же внутренним ощущениям, голем отживал последние часы.
Пройдя по проходу, молодой человек вышел в освещённое люминесцентной растительностью помещение. В этот раз роль источника света выполняла уже знакомая ему лоза с красивыми светящимися цветочками. В дополнение к ней, здесь росла так называемая «персиковая» лоза. Та самая, на которой росли похожие на персики сладкие плоды. Завершала «удобства» стоявшая посреди комнатки каменная «гриб-чаша» с переливающейся на пол водой. Сыро, однако, не было: пол покрывал толстый ковёр из переплетённых корней. Верхний его слой был если не абсолютно сухой, то не мокрый точно.
А вот системного пьедестала в зале не оказалось. Зато имелся очередной уходящий в темноту проход.
Перекусив фруктами, уставший Уно уселся на ковёр из корней, прислонился спиной к стене и моментально заснул. Спалось ему исключительно хорошо.
— Ну, я искал выход и собирал ядра, — собравшись с мыслями, попытался оправдаться молодой человек. — А что за проблемы? — спросил он.
— Что тебе сказал ******? — проигнорировав вопрос, строго поинтересовался дракончик.
— Кто, кто? — растерялся Уно.
Вместо имени он услышал размытую какофонию звуков.
— Ты должен был встретиться с кошаком, — утвердительно произнёс Альтермитер. — Что он тебе сказал?
От свежих воспоминаний улетучились последние намёки на сонливость. Разволновавшись, Уно затараторил:
— Он сказал, что на мне две тени смерти и что одну вы от меня отвели. Но вторую получится отвести только если он скажет мне своё имя. А ещё меня, кажется, собирается убить некий орден.
Получив ответ, дракончик наградил подопечного долгим и предельно недовольным взглядом. Что-то решив в уме, он проворчал:
— Пока ты занимался непонятно чем, у меня с Ардаалиной состоялся серьёзный разговор. Я потребовал у неё выдать мне нарушителя, она же изложила мне своё видение ситуации. Не люблю отступать от выработанной позиции, но… В общем, мы составили совместный план, в котором тебе отведена важная роль. Твоя же беда в том, что не мы «короли ситуации». Нам не дозволено напрямую вмешиваться в допустимые сценарии. Мы, строго говоря, и должны следить, чтобы в них не вмешивались другие. Но, видишь ли, в тех сценариях, которые видела черепаха, на твоём пути дважды возникнет сила, которой тебе нечего противопоставить. Сейчас мы работаем над возможностью вмешаться в первое столкновение. Второе же находится за пределами наших полномочий. Но, как и сказал кот, ты выживешь, если он скажет тебе своё имя. Вот только для этого, тебе придётся приложить множество усилий.
— Я готов, — панически затряс головой Уно.
Чем дальше, тем больше ему хотелось жить.
— Случай тяжёлый, но вроде бы не клинический, — удручённо произнёс Хранитель. — Ладно, у тебя на роду написано ЗНАТЬ. Будет лучше, если я введу тебя в курс дела. Видишь ли, нет ничего хорошего в том, чтобы слепо следовать моим указаниям. Следовать им или нет, должно быть твоим личным выбором. И нам очень важно, чтобы выбор этот был осознанным. Ты готов отказаться от частички счастья, имя которой «незнание»?
— Если это поможет мне выжить, готов, — пожал плечами молодой человек.
— По мне так слегка не хватает торжественности. Ну да ладно, как-нибудь без неё обойдёмся, — нахмурился Хранитель. — Твой наставник рассказывал тебе что-нибудь о структуре реальности? — удиви собеседника, поинтересовался он.
— Если вы имеете в виду деда, то нет, не особо. Говорил только, что крыса — фатальный знак и что у неё довольно жёстко прописана линия судьбы.
— У тебя есть понимание, что кроется под определениями судьба, фатальность и предопределение? — поинтересовался Хранитель.
Чуть подумав, Уно замотал головой.
— Может и к лучшему, в пустую голову легче вкладывать знания, — пробормотал дракончик. — Запомни три постулата, — чётко продолжил он. — «Реальность стремится к всевозрастающему совершенству», «Человек обладает свободой воли», «Живые существа живут по строго прописанному сценарию». Здесь ты задаешь мне положенный вопрос…
— Какой? — непонятливо заморгал Уно, обнаружив, что ему хочется по нужде.
Но разговор вроде бы происходил важный, так что можно и потерпеть.
— Ну как, какой? Если человек живое существо обладающее свободой воли, то как он может жить по прописанному сценарию?
— И правда, как? — задумался молодой человек.
— Очень просто. В каждый момент времени осознающее существо, человек например, находится в рамках предельно жесткого событийного сценария. Изменить в нём что-либо совершенно невозможно. При этом сценарий практически не затрагивает эмоции, чувства, мысли и даже, представь себе, действия человека. Здесь — упомянутая выше свобода воли. Но так как львиная доля эмоций, чувств, мыслей и даже действий лишь реакция на происходящие вокруг события, сценарий протекает гладко и эргономично. Видишь ли, человек очень редко пользуется данной ему свободой. Сознание его устроено так, что ему кажется: мир пляшет под его дудку, а не он подчиняется воле мира.
Уно поплыл. Вроде бы сказанное не являлось чем-то особо сложным, но оно с трудом укладывалось в его голове. Голову не устраивала противоречивость полученной информации, из-за которой вникать в услышанное не хотелось. Но вдруг возник спасительный вопрос.
— Так это выходит, что свобода воли есть, но она
