когда книги там не оказалось. Разумеется, Вериан исправил свою оплошность. Мало ли что я еще могу наспрашивать.
Я не удивилась и не особо расстроилась. Зато расстроилась потом, когда вернулась к себе и снова прокрутила в памяти разговор с Дэллой.
Неосторожно было с моей стороны сказать, что собираюсь замуж за Гранмира, рассчитывая стать принцессой, а в перспективе и королевой. Может, конечно, ей у нас понравилось настолько, что это уже не кажется ценным. А может, и задумается. Если для связи между нами достаточно одного зеркала – магического, скорее всего, и для обратного обмена хватит такого же расклада. Что, если через годик она скажет: а давай, Настя, махнемся, что-то мне у вас все-таки не айс.
А Настя хоть и хочет домой, еще как, но вот только не через год, а прямо сейчас. Потому что нет абсолютно никакого желания разгребать то дерьмо, которое Дэлла успеет натворить у нас. И ее сюда пускать на готовенькое тоже. Отдать ей Гранмира?! А морда не треснет?
В общем, выбор у меня оказался в итоге не слишком широкий. Разумеется, соглашаться на такой обмен я не собиралась. Да и разговаривать с ней больше не хотела. Все уже сказано, все понятно. И выпадало в сухой остаток только два варианта. Либо жить здесь всю оставшуюся жизнь – неважно чью, свою собственную или Дэллы у нас, либо…
Я встала, взяла кочергу, поворошила в камине тлеющие угли, глядя на красно-желтые искры. Сформулировать это было страшно – инстинкт самосохранения сопротивлялся.
Хорошо. Либо так, как сказала черная книга. Другого варианта вернуться домой я не видела. Теперь, когда Дэлла подтвердила все мои подозрения, никаких моральных стопоров больше не осталось. Тут уж и правда как на войне – или ты, или тебя.
Но… если даже сформулировать страшно, о чем тогда говорить? Да и как я могу так поступить с Гранмиром? Не просто бросить его, а гораздо хуже.
Если не можешь принять решение, говорила бабушка, отложи в сторонку. Возможно, ему нужно дозреть. Вот только тут была одна поправочка.
Я жива в этом мире, пока Дэлла жива в моем.
«Да спи уже, что ты все возишься?» - пробурчал Кот, не открывая глаз.
«Спой мне песенку колыбельную», - попросила я.
Он замурчал, и под эти сладкие звуки я все-таки погрузилась в сон.
Весь следующий день снова прошел в тягостном ожидании. Гранмир уже должен был доехать до Цертуса и, возможно, даже отправился в обратный путь вместе с Сарментом. Форбант не выходил из своей комнаты, Форбия сказала, что ему нездоровится. Вериан и Йангир тоже сидели по углам, а за трапезой, когда все собирались в гостиной, угрюмо молчали. Я не стала говорить, что общалась с Дэллой и что все предположения на ее счет подтвердились. К чему? Меня оправдают и без этого. Или…
Почему-то стопроцентной уверенности в этом уже не было. Книга, конечно, подтвердит, что я говорю правду. Но вот позволят ли ей это сделать? Что возьмет верх – совесть или корпоративные интересы? И не таких быков приносили в жертву.
Я учила Форбию, Зору и Миру вязать на прямых спицах, бродила по саду, рассказывала Коту о котах в нашем мире. Пыталась читать, но слова отказывались складываться в предложения – я не понимала их смысла. Казалось, что превратилась в песочные часы, и в верхней колбе песка почти не осталось.
Что-то должно было произойти. Уже происходило.
Сейчас мне хотелось только одного – поскорее увидеть Гранмира и рассказать ему обо всем, что произошло после его отъезда. Надоело быть сильной, рассудительной и вообще мэри сью. Уткнуться бы в кого-нибудь носом и выплакать все до дондышка. Девочка я – или где?
Вот именно, что где. В… Караганде.
Но увижу ли я его? Один Сармент сможет пройти через двойную завесу и вынести меня из-под нее ледяным облаком, которое доставит прямиком в Цертус, в ту же самую тюрьму, где я уже была. И теперь-то уж точно позаботятся, чтобы ни один таракан ко мне не просочился. Потому что до суда будут содержать как самую опасную государственную преступницу. До оправдания – если оно, опять же, состоится.
А если нет… Может, это и есть то решение, которое должно было вызреть?
Волоски на руке встали дыбом. Где-то гусь прошел по моей могиле. Будущей.
На следующей день после завтрака я обратилась к Форбии и Зоре, намеренно проигнорировав Вериана и Йангира:
- Давайте на всякий случай попрощаемся. Возможно, Сармент появится уже сегодня и вряд ли будет ждать, пока я это сделаю. Не знаю, увидимся ли снова. Но мне хотелось бы…
Зора, расплакавшись, обняла меня, за ней Форбия.
- Зайди к Форбанту, - попросила она. – Ему очень тяжело сейчас.
Шторы в комнате были задернуты, светильники погашены. Форбант лежал в постели с закрытыми глазами. Я села на стул рядом, погладила по руке.
- Мне очень жаль, что так вышло… - что еще тут можно было сказать?
- Это не твоя вина, девочка, - слабым голосом ответил он. – Ничего. Все будет хорошо. И что бы ни случилось, наш дар останется с тобой. Ничего не бойся. Они всегда выручат.
Да, звери уже спасли меня однажды. Наверно, спасли бы при необходимости снова. Но вот нужно ли это мне?
Или я все выдумываю? Может, не стоит нагнетать? Книга подтвердит, что я не Дэлла, меня оправдают, и мы с Гранмиром уедем на восток.
Я вышла из комнаты Форбанта, и вдруг волной нахлынуло знакомое мерзкое ощущение. Холод, страх и запредельная тоска…
***
На этот раз холод и боль во всем теле были гораздо сильнее. Наверно, потому, что Сармент держал меня в состоянии ледяного облака не меньше двух дней – всю дорогу до Цертуса. И сознание возвращалось какими-то рывками, будто выныривала из-под черной воды и снова погружалась с головой.
Наконец все прояснилось, словно навели фокус. Я обнаружила себя все в той же камере: голые стены, окно под потолком, скамья. Правда, теперь подо мной была перина, а под головой – подушка. И одеяло сверху. На столике – вот это уже новинка! – стоял светильник, а еще кувшин и тарелка с чем-то вроде жаркого.
Ну, в общем-то, все логично. До суда я обвиняемая в государственной измене, а когда будет суд – одному богу известно. Матрас с одеялом, светильник, еда – это что-то значит? Или… ровным счетом ничего?
Выбравшись из-под одеяла, я села, переждала приступ головокружения. Дотянулась
