Между зубцов, там, где прежде стояла Лаэрта, показался рыцарь с закрытым забралом.
– Кто ты? Я не вижу твоего лица.
– Ты знаешь мой голос, Виндом. Императрица Лаэрта покинула замок. Если хочешь, зайди и проверь.
– Покинула? Улетела на крыльях?
– Уплыла на корабле. Ты можешь взять десять воинов, въехать в крепость и обыскать ее.
– Хорошо. Опускай мост.
Виндом вполголоса роздал приказы, и за его спиной стал выстраиваться узкий клин рыцарей. Заскрипели цепи, мост медленно опрокинулся на каменные сваи. Никто не трогался с места, пока не распахнулись створки ворот и не поднялась стальная решетка.
И тогда лавина всадников с мечами наизготовку ринулась в крепость. В тот же миг четверо солдат захватили крючьями цепи, еще двое рубили их топорами.
Мост начал подниматься. Скакавших по нему рыцарей, как с горки, смело в ворота. Еще двое всадников с разлета перемахнули внезапно возникший провал. А сзади лошади вставали на дыбы, пытались развернуться, били копытами встречных коней. «На-заад!» Кто-то из латников слетел под ноги обезумевших животных, кому-то повезло свалиться уже на валу. Солдаты с крючьями повисли в воздухе. Трое успели спрыгнуть на неподвижную часть моста, четвертый сорвался в огонь. С грохотом упала решетка.
Ворвавшиеся на крепостной двор рыцари – их было менее двадцати – остановили лихой разбег. Они оказались в середине широкого круга конников со взведенными арбалетами. Их подмывало вступить в отчаянную схватку, прорвать оцепление и добраться до подъемных механизмов, но на таком расстоянии арбалетный болт калечит лошадей и сминает броню.
– Ты вор и предатель, Атерли. Ты ответишь за все перед Янгисом. Он уничтожит тебя и весь твой Синтейн, – заорал Виндом, обращаясь непонятно к кому.
Арбалетчики расступились, освобождая проход Брейду. Он был пешим и безоружным.
– Мы оба ответим, Виндом. Я – за то, что спас императрицу Лаэрту, а ты – за то, что пытался убить ее. В нее стреляли твои лучники.
– Вранье! Я не знаю, кто стрелял, я сам казню его. Ты захватил крепость, ослушался приказа императора и подверг опасности жизнь ее величества!
Рыцари, видя, что в ближайшие минуты истребление им не грозит, выстроились в красивое каре за спиной своего предводителя.
– Ты предал императора, Арс. Я поймал твоего шпиона. У меня есть твои письма, где ты требуешь, чтобы он оклеветал ее величество.
– Я не писал никаких писем, лжец!
– А почерк-то твой. Вот послушай, если забыл, – Брейд вытащил из-под нагрудника бумажную трубочку и неторопливо развернул, чтобы заинтересовавшиеся всадники успели подъехать поближе.
– Мне плевать на твои бумажки! Сразись со мной, если считаешь себя мужчиной! – Виндом направил коня к нешелохнувшемуся Брейду.
Десяток коротких стрел лязгнули по брусчатке перед самыми копытами, конь шарахнулся.
– Следующий выстрел будет в тебя. Господа! – Брейд перешел на крик, – выслушайте письмо, и я открою ворота. Если будете мешать, останетесь в крепости.
– Да пусть читает, ваше сиятельство, нам-то что, – ответили сразу несколько голосов. – Пусть прочтет, если ему надо, нас всех тут перебьют! – Читай!
Виндом, не видя поддержки, проворчал:
– Ладно, читай, трус. Пусть все услышат твое грязное вранье.
Виндом вошел в круг и развернул послание:
Сайлас, опять переписываешь пустые сплетни?
Я тебе за это плачу? Мне плевать, что Лаэрта назвала Янгиса жестоким, мне плевать, что она поворачивает портрет императора лицом к стене, когда работает в кабинете. Всем и так известно, что эта шлюха ненавидит своего мужа. Найди что-нибудь, за что Янгис сможет отправить ее на эшафот. Если продолжишь увиливать, в следующем месяце вдвое урежу плату.
Внутри каре послышался негромкий гул голосов. Лаэрту – на эшафот? Ладно бы Янгис, он в своем праве, но Виндом-то куда лезет? Для сестрицы место на троне готовит?
Виндом в ярости повернулся к вышедшей из повиновения свите:
– Это ложь! Он сам это написал!
– Кто-нибудь знает почерк графа Виндома? Подтвердите подлинность письма
Сразу два рыцаря выехали вперед. Оба были молоды и не могли справиться с любопытством.
– Соврете, что это я писал – вам не жить, – прошипел Виндом.
Один из всадников вернулся в строй, второй успел отъехать подальше и не расслышал угрозы.
– Как вас зовут?
– Виконт Шермант, ваша светлость.
– Поклянитесь на мече, что скажете правду.
Рыцарь осенил лицо кривым кругом и сделал вид, что целует гарду. До него уже дошло, что он вызвался в свидетели себе на беду.
– Клянусь говорить правду, – пробормотал виконт, со страхом разглядывая поданный ему листок, – но тут же нет подписи.
– Я спрашиваю вас не о подписи, а о почерке. Вы узнаете почерк графа Виндома?
– Не знаю. Вроде бы похож, у графа он тоже размашистый. А может, кто-то подделал, не могу точно сказать.
– Вы поклялись, виконт.
– Да не знаю я! – выкрикнул несчастный парень и галопом вернулся в самый хвост каре.
Рыцари глухо переговаривались, сцена была понятна каждому из них.
– Он сказал – кто-то подделал! – торжествующе провозгласил Виндом, – ты лжец, Брейд, теперь это знают все!
Но его свита угрюмо молчала. Что за черт, на чьей они стороне?! Граф перешел в атаку:
– Откуда нам знать, что ты не прячешь ее величество? А может, ты убил ее вместе с детьми?
– Я помог ей бежать из крепости, чтобы ты не отправил ее на эшафот. Вивиан очень пойдет корона, не так ли?
– Мерзавец, мерзавец и лжец! – похоже, у Виндома закончились слова, – я вызываю тебя на императорский суд. Расскажешь там Янгису, куда подевал его жену и детей.
– Я принимаю вызов. Отправимся с утра, каждый со своим войском. А сейчас поднимись на башню и прикажи своим людям, чтобы отступили от моста на два полета стрелы, тогда я открою ворота.
Глава 17. Суд императора
Со стороны могло показаться, что город Гилатиан осажден вражеской армией. По обе стороны от главных ворот выстроились шатры и палатки, дымили костры, бесились на привязи добрые породистые кони. Лагерь по левую руку был больше и богаче – он пестрел яркими рыцарскими шатрами, над которыми реяли значки начальников копий. Над самым высоким развевалось полковое знамя. По правую руку шатер был только один. Его окружали простые солдатские палатки, зато их обитатели выглядели куда более грозными воинами. В поход на Белую Чайку Брейд не взял ни одного барона, с ним было его второе войско – шайка Волка. Загорелые дочерна, угрюмые (им уже неделю запрещалось пьянствовать) – они с тоской поглядывали на развеселых соседей, втайне мечтая, что ночью раздастся знакомый вой, и начнется битва. Хорошая была бы пожива…
