эту игрушку и с трудом подобрал отвалившуюся челюсть. «Старкэтч». Игрок развивает галактику и постоянно сталкивался с новыми формами материи, пространства и жизни. Вся фишка в том, чтобы правильно определить, что перед тобой: потенциальный ресурс, враг, союзник, возможность или угроза. Приходится выстраивать тактику взаимодействия с новым, обнаруживать его свойства и цели, и по итогу анализа вступать с ним в войну, дружить, объединяться или использовать вслепую. Ошибочные выводы приводили к плачевным результатам. Самой проигрышной была тактика превентивного уничтожения неопознанной формы. Это тормозило ресурсное и союзническое развитие и, когда появлялся «реальный враг», то быстро превращал тебя в ошметки. Лапы хищника прятались в мягких полусферах, видимо, на когтях или между пальцев размещались датчики управления голограммой. Лио увлеченно рубился в «Звездные ловушки».
— Добрый день, Лио! — окликнула Лулу.
— А, Лулу, — пробасил лев и приподнял морду. — Рад тебя видеть.
Голографическое изображение станций, кораблей и неопознанных цветных пятен замерло и потеряло четкость.
— Как у тебя дела?
— Дел невпроворот, — сообщил Лио и зевнул во всю огромную, клыкастую пасть. — Готовим референдум по вопросу энергетической независимости термитов.
— Круто.
— Далась им эта независимость! И кому вообще нужны термиты!
— Если считать колонии поголовно, — то термитов в Зоосити большинство.
— Вот именно, Лулу. И львы — жители одного большого термитника. Кто от кого зависим?
— Не ворчи, Лио, термиты много сделали для Зоосити.
— Суетливые активисты. Делай то, шагай сюда, это правильно, это неправильно.
— Но, Лио, что же в этом плохого?
— Ты человек и далека от местной политики. А мы на грани термитной экспансии. Уже среди воробьев, грызунов и даже волков появились сторонники термитизации стайной жизни. Все организовано, понятно и во благо народа. Никаких сложностей и сомнений. Тоска смертная.
Лев-одиночка зевнул во всю свою натуральную пасть, выражая глубину презрения. Сэм ощутил приступ духовной близости к развалившемуся хищнику. Много правильно организованной, монотонной работы до добра не доведет. Только до тупости. Нет, приходилось, конечно, по двадцать часов кряду, оттачивать технику в операционной. Но все же самые блестящие решения приходили в голову, когда он дул пиво, читал фантастику и резался во «Властелина темной материи».
— Из-за этих термитов и их энергетической безопасности спать не успеваю, — продолжал ворчать Лио. — Бумаги, встречи. Да что говорить… Ничего без меня сделать не могут. Еле вырвал минутку для крохотной партейки, чтобы перевести дух, и вот опять.
— А что случилось?
Лев так царственно игнорировал его присутствие, что Сэм не выдержал и встрял. Лио уставился, будто Сэм только материализовался в пространстве, да и то не полностью. После паузы пасть Лио растянулась в дружеском оскале.
— Вы Сэм Кэмбелл, которого обещала Лулу?
— Обещала?
— Ну да. Вы же из военных? — небрежно бросил Лио.
— Полковник от медицины.
— А, не важно. Мэр просила задержать вас. Она сейчас подъедет. В Зоосити произошла какая-то подозрительная история.
— Какая еще история, Лио? — забеспокоилась жена.
Лев неспешно перевел на нее взгляд.
— История с пропажей… А, кстати, где твой малыш, Лулу?
* * *
Маська со Слоной прямиком отправились к бегемоту. В Зоосити он был единственным из своих родичей и проживал в южной, широкой части протоки. Она уходила под мост и дальше в озеро, где у поверхности воды мелькали серебристые спины рыб. Трава вокруг «дома» бегемота вытягивалась ростом с Маську и даже выше. Сплошная невидимость. А еще к протоке вели запашистые грязевые канавы, которые хозяин вытоптал себе для удобства и удовольствия. Гулять по ним Маське не разрешали. Но не очень-то и хотелось. Теперь можно сидеть на голове у Слоны и издалека высматривать торчащие над водой уши и спину бегемота.
— Он опять не будет нам рад, — грустно сообщил Слона.
— Мы кинем в него арбузом.
— А если он еще больше рассердится?
— Тогда кинем другим и споем песенку дружбы.
— Какую еще песенку дружбы?
— Какую-нибудь придумаем. Ты, главное, держись за меня, Слона, и не пропадешь.
— Хорошо, — прогудел тот и остановился у кромки воды.
Маська перегнулся через голову друга, держась за его обширные уши.
— Эй, БегемОта, мы к тебе в гости пришли. Я и СлОна, — крикнул он.
Бегемот приподнял голову над водой, и струйки потекли из пасти.
— Чего надо? — буркнул он хрипло.
— А чего у тебя есть?
— Ничего, — отрезал и плюхнулся обратно.
— А у нас арбуз есть. Швыряй в него, СлОна!
— Прямо в него и швырять?
Из закрепленной на спине корзины слон вытащил хоботом арбуз, но не кинул сразу, а принялся раздумывать.
— Кидай прямо в морду, чтобы он сразу заел.
Пока слон медлил, бегемот передвинулся в сторону и повернулся к ним и берегу задом. Его хвост недовольно закрутился пропеллером.
— Ну кидай же! — завопил Маська.
Арбуз неуклюже плюхнулся за серой тушей и закачался на воде. Бегемот к нему не притронулся, хотя короткий хвост замедлил движение.
— Ты, наверное, сильно большой ему кинул, не разжует. Кинь маленький.
Раздался следующий плюх, и за серой головой с торчащими вверх ушами покачивалась уже парочка полосатых боков.
— По-моему, мы ему не нравимся, — удрученно заключил Слон. — И он не согласится быть домашним бегемотом.
— Согласится, — возразил Маська. — Мы просто ему не спели песенку дружбы.
— А какая она?
— Ну такая, громкая и дружелюбная. Я накричу, а ты мне помогай.
— Хорошо, я буду трубить в самых дружелюбных местах.
Маська набрал в грудь побольше воздуха и завопил что было сил:
— Мы со Слоной прилетели к бегемоту,
Мы летели из далеких мест.
И арбузы взяли мы с собою,
Чтобы с ними отправиться в поход.
И давать арбузы бегемоту,
Его прямо в морду угощать,
Чтобы бегемота стал нам другом
Вместе с нами захотел играть!
— И гуля-ять, — длинно протрубил Слона.
Голова, спина и попа в воде заколыхались и несколько изменили положение. Маська решил, что это добрый знак и снова набрал воздух в грудь:
— А у нас не только есть арбузы,
Но еще и бананы есть.
А бегемоту мы посадим брюкву,
Чтобы был урожай большой,
Чтобы бегемота стал нам другом,
И в хозяйстве стал бы помогать…
— Брюкву жева-ать, — снова протрубил Слон.
В конце дружелюбной песенки раздался отчетливый хруст, и Маська понял, что один арбуз исчез с водных просторов. Подумал, что нужно кинуть следующий, но вспомнил, что мама всегда была против бросания мяча во время еды. Хотя арбуз не мяч, но тоже круглый и бросательный. Поэтому бегемот может разворчаться, как Лулу, и даже больше, потому что он
