class="p1">— А если я тебя полюблю?
— Что?
— Полюблю, Ульяна. Процесс тот же, но мы слегка изменим формулировку.
И его губы прикусывают мочку уха.
— Я буду тебя не трахать, а любить. Любить, Ульяна. Хочу любить, а не трахать, — шепчет мне на ухо. — Так понятнее?
Но мне понятно только одно. Если так пойдет и дальше, я кончу быстрее, чем он войдет в меня и начнет двигаться.
— Называй, как хочешь, только сделай уже, — рычу я и облегченно выдыхаю, когда он стягивает с меня штаны.
— Чему ты улыбаешься? — спрашивает Демид, когда мы снова лежим в обнимку. Обнаженные, уставшие и вымотанные.
— Все тому же. Тому, что получилось тебя найти и мы смогли вернуться сюда, — отвечаю ему, водя пальцами по его татуированным узорам.
— А то знаешь ли… в том времени, куда меня занесло, ты был приличным засранцем.
— Расскажешь?
— Ну… даже не знаю, с чего начать. Может с того, что, когда ты пришел в себя, ты меня не вспомнил?
— Да?
— Представь себе. Я разозлилась вначале, пока не поняла, что ты даже со мной не знаком.
— Очень интересно. И что же было дальше?
— А дальше… ты…
— Ну?
— Ты предложил мне заняться с тобой сексом, вот что.
— Не может быть, — выгибает брови Демид.
— А вот и может, представь себе.
— И что ты? Согласилась?
— Естественно, отказалась. И напомнила тебе, что у тебя, между прочим, есть девушка.
— То есть ты напомнила мне про себя?
— Да, я имела в виду себя.
— Логично.
Демид притягивает к себе и целует в висок.
— Что было потом?
— Потом мы пришли на один постоялый двор и там…
Я рассказываю сначала про мою вылазку в лес, потом про пожар.
— В общем, я сваляла дурака, но ты все равно меня спас, — заканчиваю свое повествование.
— Кстати, прости, что так вышло.
— Если бы я в ту ночь не стал оборотнем, я бы навряд ли смог принять силу Темного демона и стать тем, кем стал.
— Да? Значит, я наоборот, тебя спасла?
— И спасешь снова, если согласишься обручиться со мной.
— Что?
Я подскакиваю, словно ошпаренная.
— Обручиться, всего лишь. Я не прошу тебя выходить за меня замуж. Просто будешь носить на пальце колечко, только и всего.
— Ага, я буду носить колечко, а ты сможешь трахать меня официально, то есть в любое время дня и ночи. А я и слова поперек не скажи.
— У тебя неправильные представления об этом.
— Нет, я не согласна.
— Если тебе станет легче, я и так могу трахать тебя в любое время дня и ночи.
— Что?
— Хорошо, будем считать, что не могу, — тут же идёт на попятную.
Хотя конечно, он может.
— Ты издеваешься надо мной, — догадываюсь я.
Демид притягивает меня к себе.
— Вспомни, сколько усилий ты приложила, чтобы меня спасти, и соглашайся на колечко.
Я молчу.
— Ну же.
— Я подумаю, — произношу, наконец, — а сейчас пойдем спать. Утро вечера мудренее.
Глава 36
Мне кажется, будто я снова нахожусь в том ужасном темном лесу. Одна. Ищу Демида, но только никак не могу его отыскать. Его здесь нет. Зато есть огромные голодные звери с дикими глазами и оскаленными зубастыми пастями. Они бесшумно, но неминуемо подкрадываются ко мне со всех сторон, чтобы уже в следующий момент накинуться всей стаей и разодрать, растерзать в клочья.
Но вот уже звери исчезают, и я оказываюсь в густом плотном тумане, который обволакивает меня, затягивая в свое холодное безмолвное болото. Это жутко и кажется в тысячу раз страшнее, чем присутствие любого из самых ожесточенных зверей-убийц.
Хочу бежать прочь, но ноги будто наливаются свинцом, я не могу сделать и шага. Ни движения, чтобы выбраться из этой липкой паутины вязкого тумана.
И отчаяние. Меня пронизывает такое отчаяние, что не хватит всех слов, чтобы его описать.
Я вскакиваю на постели и судорожно озираюсь по сторонам.
Меня всю колотит, ладони и спина влажные от мерзкого, холодного пота.
Так страшно, ужасно страшно…
— Ульяна, все хорошо, иди ко мне.
— Плохой сон. Прости, что разбудила, — шепчу я.
Демид притягивает к себе, а я вцепляюсь в него и жмусь к его горячему торсу.
— Страшный. Сначала про зверей, потом про туман, — жалуюсь ему.
— Сейчас прогоним, — шепчет он мне в ответ и невесомо целует меня в лоб, в волосы. Его ладони гладят мою спину.
Мне и правда становится легче, так хорошо, тепло и надежно. Я постепенно отогреваюсь в кольце его рук и полностью расслабляюсь.
Сердечный ритм и дыхание выравниваются, неподвижность, сковывающая тело спадает. Сонливость снова окутывает меня, дыхание замедляется, глаза начинают закрываться сами собой.
— Я люблю тебя, — выдыхаю невесомо куда-то в пространство между нами, перед тем, как окончательно погрузиться в сладкий успокаивающий сон. — Так люблю.
Когда я просыпаюсь и обнаруживаю, что в кровати одна, на меня снова накатывает нечто сродни паники. И только когда дверь спальни распахивается, и я вижу на пороге Демида, облегченно перевожу дух.
— Привет, — первой здороваюсь я.
— Привет.
Одетый только наполовину, всего лишь в штаны, Демид выглядит чертовски сексуально с этим своим рельефом и плавностью движений.
От него веет силой и спокойной уверенностью человека, привыкшего, что в итоге все будет, как он хочет.
То есть не человека… да какая, в общем, разница.
Я видела его в самом страшном обличье и все равно не испугалась. И все равно он меня привлекает точно так, как и до этого. То есть… в общем, мне не важно, кто он и что, главное, что он рядом.
Сегодня ночью, когда он прогонял мой кошмар, успокаивая и убаюкивая в своих руках, я поняла это окончательно и бесповоротно.
Я вся его. Люблю его. Возврата нет. Сомнений нет. Неважно, вместе или нет. Прогонит, и все равно буду любить.
И пока Демид, сокращая расстояние между нами, обходит кровать, я не свожу с него дикого, разгоряченного взгляда.
— Просто пожираешь меня глазами, — сдержанно усмехается он, — хочешь секса?
От его слов низ живота разливается теплом, а между ног становится влажно.
Не просто секса, тебя, хочется сказать мне, но вместо этого просто отодвигаюсь немного, освобождая ему место.
Он присаживается на кровати рядом со мной.
— Спасибо, что успокоил ночью, — говорю я.
Он протягивает руку и легко касается пальцами моего лица. Пробегается по скулам, подбородку.
— Пожалуйста. Обращайся.
Я вцепляюсь в его руку двумя своими, а потом нагло тяну его на себя.
— Все же хочешь секса, — усмехается он, приближаясь.
— Не секса, тебя. Хочу тебя, Демид.
Демид подается ко мне,
