слышали.
− Она увидела свою умершую мать? Сегодня? − переспросил Фес, отказываясь верить услышанному. Веленика со стоном стиснула виски руками и начала их массировать.
− Это должно быть какая-то ошибка, − пробормотала она. − Вы проверяли ее на наличие одержимости? Шишигари порой проявляют странные способности, особенно когда носитель так юн, как эта сударыня.
− Наместница Халькарда, Анастасия Столпывская, − и она чиста, как хрустальный кубок, − устало поправил ее верховный наставник. − Пока из столицы не придет указ о смене власти, она здесь за главную. Так что прояви-ка уважение, сестра.
− Невероятно, что вы притащили ее сюда, к этим жутким рожам, − возмутился Стромир. − Где Бойко, где глава стражи, где моя мать? Ваша обитель не место для маленьких детей. Пусть ее уведут.
− А некуда. Дом наместника сгорел, большинство заняты спасением важных бумаг. А в отцовском такое… Хотя чего я болтаю, сами спросите у Насти. Она лучше расскажет. Анастасия!
Девочка оторвалась от бедра успокаивающей ее женщины и печально поглядела на Индрика. Выглядела она скорее утомленной, чем напуганной, и это удивляло меня больше всего. Абсолютное равнодушие к последним событиям минувшего дня.
− Снова? Но я уже говорила, что там было. Папа вернул ее. Вернул маму!
Дальнейшее напоминало скорее страшную сказку, поведанную на ночь, чем реальную историю, произошедшую с одной бедовой семьей.
Здесь, на границе княжества, охотой промышляли все, независимо от пола. И красавица Дивна не отставала, с превеликим удовольствием следуя традициям родных краев. Не было никого искуснее в уничтожении жвыл, чем она. К сожалению, эта самоуверенность и стала причиной гибели невестки наместника.
Погнав стайку слизней прочь от крепости, она так увлеклась, что не заметила, как отдалилась от друзей и заплутала. Тело Дивны нашли лишь через несколько дней, обезображенное лесным зверьем.
Настя тяжело переживала утрату. Но гораздо сильнее было горе ее отца Ставра, любившего жену более страстно, чем чистое небо и ясное солнце. Их маленькая семья погрузилась в отчаяние. Пока на пороге дома не появился человек.
Настя не запомнила его лицо, только сумку для письменных принадлежностей. Он о чем-то долго говорил с ее отцом. Затем ушел, и Ставр проплакал всю ночь. А через день случилось чудо. Даже два: исчезла вредная нянька Полынка, щипавшая Настю за плечики, и вернулась Дивна.
Девочка утверждала, что мать ничем не отличалась от себя прежней. «Только глазки были странные. Точно яхонты», добавила она с робкой улыбкой. Отец никому не сказал о возвращении жены и строго наказал Насте молчать. Прислуга была уволена, кроме самых нелюдимых и верных.
− Отец как-нибудь объяснял, как он вернул твою маму? − спросил Ойла, прерывая спутанный рассказ, который то и дело дополняли местные смаги.
− Он только раз сказал, что это слишком дорого обошлось. Слишком большая цена, слишком большая − вот, что он твердил себе под нос, − вспомнила Настя.
С матерью они виделись редко. Та почти не выходила из своих покоев, обустроенных в подвале, и лишь изредка позволяла себе ночные прогулки.
Большая часть дома оказалась заперта на ключ; вскоре это стали делать на ночь и с Настиной комнатой. Ставр перестал общаться с кем-то, кроме жены, и выходить на свет. Он похудел, осунулся, и сам стал походить на свежий труп с вечными синяками под глазами и бескровными губами.
А потом он умер. И Настю забрали из пустого дома, в котором к тому времени не осталось слуг вовсе. Она честно молчала о матери, как и обещала, но одним вечером вдруг захотела ее увидеть.
Настя боялась, что та может решить, что ее все бросили, и тайком пробралась обратно. Спустившись в подвал, она с трудом отперла тяжелую дверь, окованную железом. Дивна была внутри.
На Настю женщина не обращала внимания, только пела в полголоса и, не переставая, кружилась по комнате. «А холодно там было, просто очень!». Вскоре девочка устала пытаться разговорить родительницу и попыталась вернуться наверх. В этот момент в Дивну словно вселился бес.
Настя поняла, что совершила ужасный проступок, ведь отец запрещал ей надоедать матери. «Она очень устала, милая, ей нужно время. Только не ходи к ней без меня». Осознав свои ошибки, девочка побежала за помощью. И оказалась здесь.
− Мы стали искать кого-то, кто мог бы напоминать ополоумевшему Ставру его жену. И клянусь, я своими глазами видел, как точная копия Дивны бросилась от горящего дома наместника и вскарабкалась по отвесной стене! Прямо по намерзшему льду! − виновато покосившись на Настю, Индрик сдержал ругательство.
Я обратился к девочке, стараясь контролировать эмоции:
− Скажи, а тот странный гость оставлял твоему отцу какую-нибудь вещь? Вроде камня или украшения?
− Не знаю. Я только видела, как папа прятал что-то ночью, бормоча, что не станет сейчас искать воду. Он много говорил сам с собой в последнее время. А что, вы думаете, писарь виноват, что все умирают? Он, да?!
Наместница несокрушимой крепости снова наморщила нос. Веленика крепко прижала ее к себе и одними губами приказала всем остановить расспросы. Индрик взял нас за плечи и протолкнул в соседнее помещение, там он почесал шею, оттягивая неприятный момент.
− Сейчас снаружи твориться черти что. Пожар удалось потушить, но как объяснить людям гибель наместника и наличие в доме Ставра нескольких мертвых тел? Как бы не начались волнения.
− Тебя только это волнует? − процедил Ойла, растирая сухие ладони. − Ставр, должно быть, кормил ими жену. Она немертвая тварь.
− Еще он припрятал какой-то предмет, а учитывая упоминание воды – это был марргаст, − уточнил я. − Но главное, мы хотя бы узнали, как действует Нигол. Осталось понять − зачем?
− Это невозможно. Даже боги не способны вернуть к жизни умершего. Не таким, какой он есть, − убито сказал Стромир, касаясь своего оружия в тщетной попытке обрести прежнюю уверенность.
− А может она и не была похожа на себя. Откуда ты знаешь, как исказилось восприятие людей, спятивших от горя потери? − Ойла поковылял, прижался ухом к закрытым ставням. − Хм, и волки перестали выть. Паршивый знак.
***
Пока в Халькарде царил хаос, а небольшая группа смагов вместе со стражниками копалась в обугленных развалинах некогда роскошного дома, мы сидели в главной библиотеке Братства Тишины. Круглое помещение без окон и всего с одним столом, свободным от книг и скомканных листов, казалось крохотным. И вот почему.
Я впервые видел, чтобы древние сокровища, различные реликвии и вместилища книжной мудрости лежали просто так, на полу. Между этими шаткими горками в два
