— Мне почти жаль, что ваш грандиозный план провалился, Келли. В теории он был великолепен. В исполнении оказался невозможным.
Глаза Келли чуть округлились, лицо побледнело.
— Боже мой… это вы, майор Питт? Но ведь вы…
— Мертв? — закончил Питт, как будто теперь это имело значение только для него.
— Оскар поклялся, что убил вас.
— Я сумел покинуть прием раньше, — холодно сказал Питт.
Келли покачал головой.
— Теперь я понимаю, почему мой план провалился. Кажется, майор, сама судьба отвела вам роль моей Немезиды.
— Да нет, просто я оказался не в том месте не в то время.
Келли чуть улыбнулся и кивнул двум агентам. Они вошли в ждущий лифт.
Питт отступил, потом тихо сказал:
— Сэм просил кое-что вам передать.
Келли потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
— А Сэм тоже…
— Сэм умер в тундре, — сказал Питт. — Но перед смертью просил передать вам, что он вас прощает.
— О боже… боже, — простонал Келли, закрыв пальцами глаза. И Питт много лет будет помнить его лицо, когда закрылась дверь лифта. Глубокие морщины, пустые, мертвые глаза, пепельная кожа. Лицо человека, который словно задохнулся.
Питт толкнул дверь номера 605. Она была закрыта. Он прошел к двери 607 и повернул ручку. Дверь открылась. Питт неслышно переступил через порог и закрыл за собой дверь. В комнате было холодно и темно. Не успел он миновать прихожую, как его ноздри заполнил застарелый запах сигар. Больше ему ничего не требовалось, чтобы понять: это комната Рондхейма.
При свете луны, пробивающемся сквозь шторы, он осмотрел спальню: ничего, кроме багажа и одежды Рондхейма; все на месте. Киппманн сдержал слово: его агенты постарались не встревожить Кирсти Файри, не сообщить ей о судьбе Рондхейма и падении «Хермит лимитед».
Он прошел к светящейся желтой полоске там, где в приоткрытую дверь пробивался свет из соседней комнаты. Вошел осторожно, неслышно, как ночной зверь, готовый прыгнуть. Вряд ли это можно было назвать комнатой, скорее, он попал в роскошный многокомнатный номер: прихожая, гостиная с достойно оснащенным баром, ванная и спальня. Оттуда большая стеклянная дверь вела на балкон.
Все комнаты были пусты, за исключением ванной: звуки льющейся воды подсказали Питту, что Кирсти в душе. Он прошел к бару, привычно и небрежно налил себе виски на кубики льда и так же небрежно уселся в мягкое кресло. Через двадцать минут и две рюмки спустя из ванной вышла Кирсти в зеленом шелковом кимоно, свободно подхваченном на талии. Золотые волосы ореолом окружали ее голову. Выглядела она невероятно свежей и прелестной.
Она вошла в гостиную, прошла к бару и наливала себе спиртное, когда в зеркале за баром увидела отражение Питта. И застыла, словно парализованная, очень бледная, с выражением неуверенности на лице.
— Вероятно, — негромко сказал Питт, — когда прекрасная женщина выходит из ванной, истинный джентльмен должен сказать: «Смотрите! Венера выходит из вод».
Она повернулась, и неуверенность постепенно сменилась любопытством.
— Мы знакомы?
— Встречались.
Она молча сжимала край барной стойки, разглядывая его.
— Дирк, — тихо прошептала Кирсти. — Это вы? Правда? Слава богу, вы живы.
— Ваша забота о моем благополучии кажется мне немного запоздалой.
Они смотрели друг на друга, зеленые глаза всматривались в фиолетовые.
— Ильза Кох, Бонни Паркер и Лукреция Борджиа[29], — сказал Питт, — они все могли бы поучиться у вас, как убивать друзей и влиять на врагов.
— Я должна была делать то, что делала, — ответила она. — Но клянусь вам, я никого не убивала. Меня против воли втянул в этот водоворот Оскар. Я никогда не думала, что его союз с Келли приведет к такому количеству смертей.
— Вы говорите, что никого не убивали.
— Да.
— Лжете.
Она смотрела на него со странным выражением.
— О чем вы говорите?
— Вы убили Кристиана Файри!
Теперь Кирсти смотрела на него так, словно он спятил. Губы дрожали, а глаза, прекрасные фиалковые глаза, потемнели от страха.
— Вы же не всерьез, — ахнула она. — Кристиан погиб на «Лаксе», он сгорел… сгорел…
Пора, сказал себе Питт, свести счеты, подбить окончательный итог. Он подался вперед.
— Кристиан Файри не погиб в огне на судне в Северной Атлантике — он закончил жизнь под скальпелем хирурга в городе Веракрус, в Мексике.
Питт умолк, чтобы до Кирсти дошло. Отпил глоток виски, закурил сигарету. Эти слова дались ему нелегко. Он молча смотрел на нее.
Кирсти разинула рот. Она тут же захлопнула его и пыталась найти слова. Хотела заплакать, но слезы не шли. Тогда она опустила голову и закрыла лицо руками.
— У меня отличные свидетели, — продолжал Питт. — Операция была сделана в больнице «Сау дель Соль», хирурга зовут доктор Хесус Ибарра.
Она смотрела на него с болью.
— Тогда вы все знаете.
— Почти все. Еще есть несколько оборванных нитей.
— Зачем вы меня мучаете? Почему не сказать сразу?
Питт спокойно спросил:
— Что сказать? Что вы и есть Кристиан Файри? У него никогда не было сестры. — Он покачал головой. — Но что бы это дало? Как Кристиан, вы не хотели принимать свой пол, подверглись операции и стали Кирсти. Вы родились транссексуалом. Гены вас подвели. Вас не устроил выбор природы, и вы сделали свой. О чем тут еще говорить?
Кирсти вышла из-за покрытой кожей стойки и облокотилась на нее.
— Вам никогда этого не понять, Дирк. Вам не понять, каково жить, играя перед всем миром роль сильного, уверенного мужчины, когда в тебе женщина, стремящаяся к свободе.
— И вы покинули свою скорлупу, — сказал Питт. — Обратились к мексиканскому хирургу, который специализируется на операциях по перемене пола. Вам делали инъекции гормонов, сделали силиконовую… гм… грудь. Потом вы грелись на пляже в Веракрусе, загорая и дожидаясь, пока заживут разрезы. А потом в должное время объявились в Исландии и заявили, что вы давно потерянная сестра из Новой Гвинеи.
Какой невероятной уверенностью нужно обладать, чтобы полагать, будто это сойдет вам с рук, — продолжал Питт. — В жизни мне приходилось участвовать во многих скользких делах, но, клянусь Богом, Кирсти, или Кристиан, или как вас еще называть… такого хитроумного стервеца… вернее, стервы… мне встречать не приходилось. Вы всех обвели вокруг пальца. Вы одурачили адмирала Сандекера, заставив поверить, что готовы предоставить его правительству свой подводный зонд. Вы заставили тысячи людей и десятки судов искать судно, которое вовсе не пропадало. Вы убедили доктора Ханневелла, вашего старого друга, признать сгоревшее тело вашим. Вы использовали сотрудников «Хермит лимитед», и эти люди погибли, исполняя ваши приказы. Вы использовали Рондхейма.
