я бы оставил себе этот корабль.
– К чему? Попробуй я войти на нем в любой порт, меня бы тут же арестовали. Пусть лучше пропадет. Пассажиры могут жаловаться сколько влезет, я их не боюсь. Разве что Джон Фостер представляет опасность, но мы прибудем в Варауни раньше его, если только…
И тут корабль загорелся. За ослепительным всполохом последовал грохот. Это взорвался бочонок с порохом. Пароход накренился. В воду посыпались обломки и за секунды покрыли собой огромное пространство. Потом корабль, напоминающий зверя, с жадностью пьющего воду через образовавшиеся в корпусе бреши, воздел нос к небу, точно чудовищный рог, и его корма погрузилась в волны. Через мгновение пароход начал погружаться в пучину, создавая огромный водоворот.
– Давай-ка уладим наши дела, дружище Самбильонг. Мне пока не нужна собранная тобой флотилия, можешь укрыться в бухте Радости. Если наткнетесь на английские или голландские канонерки, вам не поздоровится, а я бы хотел иметь твои лодки под рукой.
– Как вы собираетесь передавать нам сообщения?
– Отправь со мной в Варауни Падара. Его проа самое легкое, быстроходное, да и на вид вполне респектабельное. О Момпрачеме сейчас даже не помышляй. Труба еще не позвала нас в поход. Нам сейчас нужно не оружие, а дипломатия.
– Что-нибудь еще, господин?
– Берегись канонерок и не покидай укрытия без моего приказа.
– А Сандокан?
– Стоит с даяками на границе султаната и готов тотчас перейти Хрустальные горы. Пусть султан окажется меж двух огней. Раз англичане сглупили, передав этому пропойце Момпрачем, ему придется иметь дело с нами. А теперь плыви, Самбильонг. Мне же не терпится после стольких лет снова увидеть Варауни.
На море спустили шлюпку, и старик перебрался на самое большое проа. Малайцам передали приказ Янеса. Все лодки поставили паруса и при попутном ветре двинулись на юг.
На месте гибели парохода остались только яхта и судно Падара: великолепный парусник с длинным изящным корпусом, напоминающим фелуку. При хорошем ветре он мог дать фору английским и голландским канонеркам, безуспешно пытавшимся покончить с пиратством в море. По сравнению с этим быстроходным проа они казались черепахами.
– Полный вперед! – скомандовал Янес.
Яхта рванулась, точно мустанг, впервые почувствовавший шпоры наездника. Она устремилась на юго-восток, оставляя за собой широкий фосфоресцирующий кильватер, в котором всплывали медузы, напоминавшие светящиеся электрические шары.
Проа следовало за яхтой, неслышно скользя по блестящим волнам.
– Замечательно! – воскликнул Янес, когда флотилия лодок окончательно скрылась из виду. – Я и не предполагал, что дела так быстро пойдут на лад. Что ж, пора перемолвиться словечком-другим с нашим дорогим сэром Уильямом Гарделом. По-моему, он в скверном расположении духа. Не предложить ли ему чашечку чая, чтобы он утешился?
Янес осмотрел горизонт в подзорную трубу, что принес ему один из малайцев. Море было пустынным, на серебристой глади не темнело ни единого пятнышка, которое могло оказаться канонеркой или крейсером.
– Фортуна опять на стороне бывалых пиратов Момпрачема, – пробормотал он себе под нос. – Не знаю, куда заведет меня авантюра, в которую я ввязался. Англичане из Лабуана наверняка побегут искать поддержки у султана. С другой стороны, чем заняться принцу-консорту при ассамском дворе? Тетешкать моего сынка под насмешливыми взглядами невежественных и завистливых набобов? Сурама ведь понимает, что я не умею сидеть без дела или сладко дремать под танцы баядерок. Эй, кок! Чай готов?
– Так точно, капитан, – ответил кок; он вышел вперед с большущим подносом из чеканного серебра, уставленным чашечками, чайничками и сахарницами.
– Тогда иди за мной. Попробуем приручить нашего Джона Буля[74].
Спустившись по трапу, они миновали роскошную каюту и просторный, хорошо освещенный салон. Португалец отпер дверь под номером три, которую охраняли двое малайцев с парангами в руках и карабинами за спиной, готовые мигом прикончить несчастного посла, если бы тот попытался бежать.
– Доброе утро, сэр Уильям, – фамильярно произнес Янес, входя в каюту.
В ответом он услышал яростный рык. Португалец уставился на посла с деланым недоумением.
– Чем это вы так взволнованны? Мои люди вас обидели? Только скажите, и я их пристрелю.
– А вас, негодяй, кто пристрелит?
– Не уверен, что уже отлита та пуля, которой суждено оборвать мою жизнь, – пожал плечами Янес. – Ну же, сэр Уильям! Остыньте и выпейте со мной чашечку отменного чая. Я завариваю только тот сорт, что китайцы именуют «пушечным порохом».
– Проваливайте ко всем чертям!
– Чай непременно успокоит ваши нервы. Вам, англичанину, это должно быть известно лучше, чем кому-либо.
– Пейте сами свой паршивый чай. Я вам не доверяю.
– Полагаете, я способен подсыпать отраву?
– После всего, что вы уже натворили, я полагаю, что способны на все, в том числе на хладнокровное убийство джентльмена.
– Как плохо вы меня знаете!
– В этих морях уже много лет ходят слухи о двух отчаянных пиратах. Одного зовут Малайским Тигром, второго – Янесом де Гомейрой.
– Я ни тот ни другой.
– Однако капитан парохода назвал вас по имени, а Всеблагой Господь наградил меня хорошим слухом.
«Вернее, слишком большими ушами», – хотел прибавить Янес, но сдержался, не желая еще сильнее разозлить упрямого потомка Джона Буля. Пододвинув стул, он сел к столику, где уже дымился горячий чай, распространяя по каюте аппетитный аромат.
– Сэр Уильям, прошу вас, составьте мне компанию.
Посол жадно вдохнул запах столь любимого англичанами напитка и поморщил нос, сделавшись похожим на рассерженного кота. Искушение было слишком велико.
– Значит, вы тоже будете пить? – с подозрением в голосе уточнил он.
– Более того, я готов начать первым, лишь бы вам стало легче и вы почувствовали бы себя в безопасности. Хотя я и не помышлял вас травить.
Англичанин не мог больше сопротивляться: он взял стул, уселся напротив Янеса и облокотился о столешницу. Затем взял из рук португальца протянутую чашку и одним глотком осушил ее, рискуя обжечь горло. Китайский чай произвел на гостя весьма неожиданный эффект. Вместо того чтобы утихомириться, сэр Уильям грохнул кулаком по столу и рявкнул:
– А теперь объясните, что вам от меня нужно, негодяй!
– Я уже раз десять повторил, что я – индийский раджа. Если я зову вас сэром, вы должны именовать меня вашим высочеством.
– Разве что когда вас повесят.
– В таком случае запаситесь терпением, сэр Уильям.
– Терпения мне не занимать.
– Долго же вам придется ждать, сударь.
– В конце концов, зачем вы меня похитили? Что вы собираетесь со мной делать?
Янес неторопливо открыл свой портсигар, где всегда было полно папирос, и протянул одну англичанину:
– После чашки чая приятно и покурить.
– Уверен, ваши папиросы нашпигованы каким-нибудь наркотиком.
– Выберите сами – одну мне, другую себе. Такой вариант вас
