сказал француз, и пошли обратно.
Сначала решили заехать к родителям Марии. Сердце девушки сжалось, когда она увидела родной дворик. Раньше здесь резвилась детвора. Но теперь одиноко ржавели сломанные качели. Дом уныло смотрел глазницами выбитых окон. Кое-где, стекла еще сохранились, но весь вид двора говорил о том, что люди давно покинули это место. Мария и Антон, постоянно озираясь по сторонам, вошли в подъезд. В их ноздри ударил смрад. Кругом валялись окурки, разбитые бутылки. Некоторые углы хулиганы использовали в качестве туалета.
- Вот уроды! – выкрикнул Зубатов, - если я сейчас встречу кого-то из них, то убью не задумываясь.
- Тихо, - прошептала Девятова.
Они поднялись на нужный этаж. Дверь квартиры оказалась выломана. А внутри царил настоящий кавардак: разгромленная мебель, мусор на полу, разрисованные стены.
- Похоже, тут нечего ловить, - проговорил Антон.
- Похоже, - грустно сказала Мария, смахнув набежавшую слезу.
- Эй, - произнес Антон, - не надо истерик. Может быть, они уехали на дачу.
- Может, - всхлипнула девушка, - надо проверить.
- Да, только заедем сначала к моим. Это получается по пути.
Снова поездка по пустому городу. Двор дома, где жили родители Антона, был такой же пустынный. Подъезд оказался почище, даже дверь целая. Только вот в эту дверь они долго и безуспешно стучали. Потом прошлись по соседям. Никто не открыл.
- Ладно, едем на дачу, - сказал Антон.
По пути они заглянули в квартиру Зубатова. Открыв дверь ключом, он увидел в целости и сохранности свой компьютер и мебель. В коробке, спрятанной в шкафу, даже сохранились бесполезные уже денежные купюры.
- Тут все в порядке, - сказал Антон, - к тебе заедем?
- Я ключ потеряла, - призналась девушка – он был в тех рюкзаках, которые у нас отобрали в Казахстане.
- Понятно. Ладно, идем.
Пока Зубатов закрывал дверь, Мария постучалась к соседям. Никто не открыл.
- Пусто, - сказала девушка.
Они спустились вниз, сели в машину и поехали.
Дачный поселок оказался пустующим и заброшенным. В некоторых домах выбиты окна, а некоторые дома вообще сгоревшие. В заборах, которые огораживали участки, дыры, а где-то он и вообще отсутствовал. Не обошли стороной вандалы и дом, где жили родители Марии. Тоже выбитые окна, выломанные ворота. Картошка на участке уже выкопана, грядки разорены. В центре участка стояла яблоня, у нее были обломаны ветки.
С содроганием сердца Мария зашла внутрь дома. Из ее глаз брызнули слезы, когда девушка осматривала покореженную мебель и разбросанную по полу посуду и остатки еды. Антон зашел следом и встал у окна.
- Их здесь нет, - сказал он.
- Сама вижу.
Мария присела на стул и зарыдала. Антон присел рядом, обнял ее за плечи. Девушка уткнулась ему в грудь и долго плакала. Наконец, вытерев слезы рукавом, она сказала:
- Надо жить дальше. Пошли, возвращаемся к остальным.
- Возможно, наши близкие еще живы, - сказал Зубатов, когда они садились в машину, - они могли просто куда-то уйти, когда началась паника. Мы их обязательно найдем, рано или поздно.
Мария ничего не ответила. Но, перед тем как подъехать тому месту, откуда они выехали, она сказала:
- Давай не так быстро возвращаться. Я приведу себя в порядок.
- В порядок?
- Ну да, у меня, наверное, глаза красные от слез. Не хочу, чтобы они это видели.
- Ладно, - Антон затормозил, - но как ты собираешься это сделать? Может, на речку съездим, чтобы ты могла умыться?
Девушка вымученно улыбнулась.
- Нет, давай просто постоим здесь.
Мария вышла из машины. Сделала несколько шагов вперед и обратно. Они стояли на улице, по одну сторону которой были девятиэтажки, по другую двухэтажный магазинчик с надпись «Оборудование».
Антон тоже вышел. Они просто молча стояли. Затем Зубатов вдруг сказал:
- А сейчас вот о чем подумал. Те моральные уроды, которые держали людей в клетках. Сейчас они могут творить все, что хотят. Полиция бездействует. А ведь их жертвами могли стать и мои родители. И твои. А у меня есть оружие. Я мог бы попытаться остановить их. Ты говорила, что у меня кишка тонка совершить революцию. Я и об этом тоже думал. И вот что я решил. Я поеду туда и убью этих тварей. Пусть меня тоже убьют, но, по крайней мере, моя жизнь будет прожита не напрасно!
- Зубатов! – девушка укоризненно покачала головой, - не горячись. Подумай сам. Ну, сколько ты убьешь? Одного, двух? И то не факт. А сам погибнешь. Это будет глупая и напрасная смерть.
- Но разве можно так все и оставить? Ты задавала вопрос: а чем мы лучше обычных мародеров? И, знаешь, кажется, мы действительно ничем не лучше их. Как и они, мы просто выживаем. Но тогда вопрос: а зачем нам выживать? Ради того, чтобы мир снова стал таким же несправедливым? Ты задавала вопрос: зачем Вселенная собрала нас вместе? И, кажется, мы пришли к выводу: чтобы сделать мир лучше. То есть, начать делать добрые дела.
- Ты убийства называешь добрыми делами?
- Я имел в виду, освободить тех, кто в клетках. А если для этого придется … хм… ликвидировать моральных уродов – так тому и быть!
- Ладно. Давай обсудим эту идею с остальными. Поехали.
Вскоре они уперлись в затор и дальше пешочком дошли до того места, где оставались остальные. Они столпились вокруг трех машин и о чем-то неторопливо беседовали.
- Павел рассказал, что вы видели, как бандиты издевались над пленными, - сказала Инна,- неужели теперь везде так?
- А мы решили, что тем несчастным надо помочь, - заявила Мария.
- Это каким образом? – удивленно посмотрел на нее Павел.
- Не знаю, - пожала плечами девушка, - вот он придумал, - она кивнула в сторону Антона.
- Надо взорвать забор, - сказал Зубатов, а потом посмотрел на Маргариту, - ты, кажется, знаешь как сделать порох. Селитра и сера у нас уже есть. Уголь, думаю, добудем.
- Плохая идея, - возразил Павел, - бандиты услышат взрыв и будут готовы к нападению. Они перестреляют нас из окон, когда мы будем штурмовать дом.
- Вы что, серьезно решили повоевать? – испуганно спросил Инна.
- Ну, тебе не надо участвовать в войне. Можешь пока посидеть у меня в квартире. Я тебя отвезу.
- А у меня есть
