Ранаде и Рамабаи приходилось преодолевать огромное сопротивление семьи и общества, их постоянно подстерегали неприятности.
Об общественном климате и нормах поведения в то время в Махараштре, и особенно в Пуне — центре брахманской культуры, можно судить по такому эпизоду. В 1890 г. Ранаде, Тилак, Гокхале, Рамабаи, а также другие досточтимые брахманы с женами были приглашены на лекцию в конвент св. Марии. После лекции монахини конвента подавали гостям чай. На следующий день одна из местных газет поместила сообщение об этом и выразила свое возмущение тем, что благочестивые брахманы нарушили закон касты. "Как могут жители Пуны мириться с тем фактом, что эти люди с удовольствием пили чай, — писал автор статьи, — который подавали монахини, а фактически готовили низкорожденные махары!" (т. е. неприкасаемые).
В Пуне разразился скандал. Собрание брахманов города приняло решение исключить из касты тех 42 брахманов, которые пили чай. А десять других брахманов, участвовавших во встрече в конвенте, принесли свои извинения и были прощены, поскольку объяснили высокому собранию, что они только взяли в руки чашку с чаем, но даже не пригубили его. Для рассмотрения вопроса о нарушении кастовых законов специально был назначен религиозный судья — ишстри, который пригласил в суд исключенных из касты. В качестве адвокатов обвиняемых выступили Б. Г. Тилак и Р. Д. Нагаркар. Дело слушалось долго. Весь город разделился на сторонников и противников обвиняемых.
Рамабаи, которая вместе с другими женщинами — гостьями конвента отказалась от чая, внимательно следила за судебным разбирательством. Она полностью поддержала Ранаде, который, хотя и не пил чай, отказался принести извинения по принципиальным соображениям и потому попал в число обвиняемых. В итоге религиозный суд наложил на Ранаде, Тилака и всех остальных епитимью сроком на два года. Для искупления греха им надлежало совершить ритуал очищения (прая-шчиттпа). Действие епитимьи распространялось на всех родственников грешника. От социального остракизма страдали семьи, для которых брахманы-жрецы отказывались проводить обязательные религиозные ритуалы, брахманы-повара покидали такие дома, но больше всего осложнялся поиск женихов для дочерей.
Вот в такой обстановке формировался и закалялся характер Рамабаи, чья жизнь в течение 27 лет теснейшим образом переплеталась с деятельностью ее мужа. Жизнь Рамабаи можно было бы оценить как выполнение традиционного долга индусской жены, долга, в соответствии с которым жена должна посвятить себя целиком служению мужу, считая это главной целью своей жизни. Рамабаи действительно помогла мужу исполнить свой долг, свою дхарму — своеобразную дхарму социального реформатора.
Ранаде и Рамабаи были последовательными в исполнении добровольно взятого на себя долга — улучшения положения женщины. Кропотливо и настойчиво, преодолевая огромное сопротивление окружения, вели они эту работу, которая тесно переплеталась с их личной жизнью. У них не было своих детей, и они фактически удочерили племянницу Рамабаи — дочь ее родного брата. С точки зрения жизненной логики это был простой и понятный шаг, но он не вписывался в традицию, в соответствии с которой законным могло быть лишь усыновление мальчика мужем.
После смерти Ранаде Рамабаи самостоятельно в течение 23 лет вела активную работу на общественном поприще, закрепляя и развивая идеи своего мужа. Многое было сделано ею впервые, если не в Индии, то, во всяком случае, в Махараштре. В 1902 г. она основала Женский общественный клуб по просвещению девочек и женщин, через год начала подготовку акушерок из числа высококастовых индусок. Это было новшеством для Индии, поскольку акушерство являлось традиционным занятием женщин из неприкасаемых. Еще через два года ею была основана женская организация "Бхарат махила паришад" — прообраз действующей ныне Всеиндийской женской конференции. Но, пожалуй, самым значительным ее достижением было создание "Сева садан" (Дом служения). Это своеобразный интернат для малоимущих женщин, которые получали профессиональную подготовку медсестер, нянь, акушерок, общественных работников. Значение этого опыта для Индии того времени было настолько велико, что многие видные деятели считали своим долгом посетить ’’Сева садан”. Среди них — Рабиндранат Тагор, М К. Ганди и др.
В последние годы своей жизни Рамабаи возглавляла различные благотворительные организации, проводила работу среди женщин-заключенных, организовывала помощь пострадавшим от голода, издавала учебную литературу для женских школ, активно агитировала за предоставление женщине права голоса
Рамабаи стала во главе движения за равноправие женщин в Махараштре. Она не только оказалась достойной славы своего учителя, но и во многом превзошла его ожидания и надежды, вышла далеко за предопределенные традицией рамки поведения индуски в семье и обществе, стала образцом для многих последовавших за ней женщин Индии.
Индуизм как система традиционных ценностей и сегодня продолжает оказывать большое влияние на положение женщины в семье и обществе.-Однако происшедшие за последние несколько десятилетий изменения в социально-экономической и политической жизни стали важным фактором постепенного размывания религиозных и кастовых догм, ограничивающих свободу женщины. А поскольку женщина — сердцевина индусской семьи, то любые позитивные перемены в этом направлении, даже самые незначительные, имеют далеко идущие последствия для всего общества
Ъишрам Ъедекар
Вишрам Бедекар широко известен не только в Махараштре, но и за ее пределами. Он признанный писатель, драматург и режиссер, один из патриархов индийской кинематографии. Роман " Театр военных действий' — его дебют — по праву считается первым антифашистским произведением, принадлежащим перу индийского писателя. Не вполне оцененная после выхода в свет (сентябрь 1939 года!) и даже воспринятая маратхским читателем как переводное произведение (настолько она ломала трафаретные представления о сюжете и структуре романа), эта книга была снова прочитана и получила второе, замеченное всей Индией, рождение после второй мировой войны. За автобиографический роман " Лве птицы на одном дереве..." Бедекар в 1985 году удостоился прелый Литературной академии Индии. Название романа навеяно притчей из “Мундаки-упани-шады”: на древе жизни — две птицы, одна заботится исключительно о пропитании, а другая предается созерцанию. В результате духовное превосходство, мудрость и проницательность обретает вторая птица. "№>е птицы" на жизненном древе Бедекара: "он" — живущий, страдающий и действующий и "ri' — созерцающий и анализирующий "его" поступки и мысли. Отношения между двумя птицами крайне непросты и даже драматичны. Роман отличает не только сложная концептуальная и хронологическая аранжировка, но и кинематографическое видение автором происходящего. Он использует ближний и дальний план, экспериментируя с "фокусной наводкой', проявляет оставленные в тайниках души "непро-явленные кадрьГ
Вишрам Бедекар родился в 1906 году в маленьком городке Умравати в восточной части Махараштры. Его жизнь и деятельность — это целая эпоха в духовной истории маратхов XX века.
ДВЕ ЖЕНЫ И ОДИН МУЖ
Каким я был в те времена
