— Он такой противный?
— Кто, отец?
— Нет, жених.
— Перекаченный коротышка, — фыркнула девушка. Я улыбнулась такому описанию.
— Что, совсем коротышка?
— Да, нет. Но с моим ростом… Он выше, но совсем на чуть-чуть. Думаю, у него даже ста восьмидесяти нету.
— Это важно?
— Да, нет, не знаю. Думаю, для меня — да, — она пожимает плечами. — Я ведь даже каблуки не надену.
Такая рассудительная и внимательная в одном, она зациклилась и нашла проблему в такой ерунде, как рост. Смешная.
— Тебе хорошо, ты маленькая, рядом с тобой, даже я смотрюсь высокой. А какой он? Ну тот, кого ты любишь.
— Высокий, — смеюсь я, причём так искренне. Давно такого не было. — Метр девяносто, — Наташины глаза на лоб полезли.
— И зачем тебе эта каланча? Ты же, наверное, даже в прыжке до губ не дотягиваешься.
И теперь мы смеёмся в голос уже вдвоём.
Этот глупый разговор отвлек от дурных, отравляющих меня мыслей.
— Спасибо, — отсмеявшись говорю Наташе.
— Обращайся, — пожимает она плечами, и мы снова улыбаемся друг другу. — Продиктуй мне свой номер, — она достает телефон, записывает меня к себе в контакты. — Это мой, — вырывает лист из блокнота и записывает на нём номер. Подаёт мне бумажку. — Звони. — беру листик.
— Обязательно.
Наташин телефон оживает, на дисплее высвечивается "ПАПАША". Лицо девушки меняется:
— Мне пора, — не поднимая трубки говорит она. Забирает сумку, всё еще играющий телефон и уходит. Так и не приняв вызов.
Я, допив кофе, и помыв чашки, иду в кабинет к юристам.
В час к нам приходит Лёша, и говорит собираться на обед. Вариантов нет, и я иду за ним. Он снова кладёт ладонь на мою поясницу, когда мы попадаем в фойе здания. Так и выходим на улицу.
После прохлады здания, напичканного кондиционерами, жаркий воздух просто сбивает с ног. Хочется расстегнуть воротник, снять чулки… Но ни одно, ни другое мне недоступно.
Спускаясь по лестнице, смотрю себе под ноги, не хочу видеть счастливые лица прохожих.
— Наконец-то, — слышу знакомый голос, и ушам своим не верю.
Поднимаю глаза и вижу папу. Слышу, как скрипят зубы моего жениха, а его рука больной сжимает мой бок.
— Я уже думал, не дождусь. — тем временем, говорит папа.
— Папа? Ты что… ты как? — бегу к нему и бросаюсь на шею. — Привет.
— Привет. — он отстраняет меня и смотрит в глаза. Зареванные, красные, я знаю, что он всё видит, хоть вид и не подает. — Как первый день?
— Пока нормально. Только знакомлюсь. Ты помнишь Лёшу? — говорю я, когда слышу легкое покашливание за спиной.
— Да, парень с цветами.
— Точно, — улыбается Леша, и протягивает руку папе. Он её пожимает, но делает это не охотно, а потом снова переключает внимание на меня.
— Я тебе не дозвонился. Что с телефоном? — молчу, не знаю, что ответить.
— Простите, он был у меня, Даша оставила его в машине, — врет. Нагло, с улыбкой, врет Лёша, и отдаёт мне телефон. Молча забираю.
— Ты надолго?
— До завтра. Хотел остановиться у тебя. Если ты ещё занята, дай мне ключи. Я подожду тебя дома. Кидаю взгляд на Лёшу, он достаёт связку из кармана брюк и подает отцу.
— Может пообедаем вместе? — спрашивает он. — Тут кафе недалеко, там очень хорошо готовят. Мы как раз туда собирались.
— Можно, — отвечает папа. — Садись ко мне дочка, — говорит он и я не торможу. Время пришло, и я бегу. Скрывшись в салоне такой знакомой, родной машины, делаю глубокий вдох, чувствуя себя в безопасности.
Папа ещё что-то говорит Леше, потом они пожимают друг другу руки. И папа садится за руль.
— Позвони Филу. Он там сейчас с ума сходит, — говорит папа, а я еле держу себя в руках, чтобы не начать его обнимать прямо тут.
Леша тоже садится в машину и выезжает со стоянки, папа движется за ним, а я набираю Фила.
— Привет, — говорю, как только слышу его голос, глаза начинают предательски щипать, от чувства облегчения, которое я сейчас испытывала.
— Детка, как ты?
— Всё хорошо, теперь всё хорошо. Сам как?
— Нормально, небольшое сотрясение. Но уже нормально.
— Скажи, пусть едут на квартиру.
— Папа говорит…
— Да, я слышал, мы едем за вами, — тут же смотрю в зеркало и вижу машину Миши, а в ней Фила, — Люблю тебя, — говорит он.
Замираю. Ушам своим не верю. Крылья раскрываются, и я готова воспарить. Любит! Он меня любит!
— Детка, всё хорошо? — спрашивает, потому что молчание затянулось.
— Очень, очень хорошо!
— До встречи, — Фил кладет трубку.
Я улыбаюсь как идиотка и чувствую себя такой счастливой, как никогда в жизни. Даже когда выиграла первый чемпионат, во мне не было столько счастья. Хотя тогда казалось, счастливее быть нельзя. Оказывается, можно.
Оказывается, нужно чтобы любимый тебя любил.
— Пап, прости меня, — он смотрит на меня непонимающе. — Прости, что была эгоисткой. Я желаю тебе… То есть вам, счастья. — он ничего не отвечает, просто улыбается.
Лешина машина свернула на стоянку кафе, а мы проехали мимо.
18 глава
Фил
— Бля*ь, какого хера, они там любезничают? — злюсь я, глядя, как Дашин отец и этот урод жмут друг другу руки.
— А ты бы сразу в морду дал? — усмехается Миха.
— Ещё как дал, — сжимаю кулаки. — Так, чтобы потом зубы по асфальту собирал.
Смотрю, как Даша садится в машину к отцу, и с облегчением выдыхаю. Мы стоим достаточно далеко от них. Рассмотреть выражение лица этого упыря отсюда сложно, но то, как он провожает Дашу глазами, говорит о том, что он не рад происходящему.
Выкуси урод. Злорадствую я.
