Книга Грехи семи добродетелей - Moon Maiden

пошевелиться. Было ощущение, что я разбила себе затылок, в ушах ужасно звенело. В полном недоумении я пялилась в потолок от безысходности и увидела белое лицо Рейчел, нависавшее надо мной. Девушка склонилась и начала с беспокойством ощупывать мое тело, спрашивая, где источник мучений. Не в силах вымолвить и слова из-за моральных и физических страданий, я перевела взгляд, показывая ей вниз. Прилив новых острых ощущений возник в области грудной клетки. Я чувствовала некий гнет, что давил на меня, как будто меня намеревались расплющить. Рейчел с силой распорола мне сорочку, как раз в той области, где был источник проблемы. Температура тела, кажется, вышла за пределы нормы, и казалось, что я сгорала заживо изнутри.

Если это была смерть, она мне не нравилась.

Молниеносная боль с новым напором в том же месте заставила что-то хрустнуть в моем теле, от чего оно само по себе вздрогнуло. Я не слышала, что кричала мне Рейч, так как внутренний звук ломающейся кости застрял в ушах и протяжным эхом раздавался по всему организму. Когда давление исчезло, от боли я начала извиваться как змея, хватаясь за  область правых ребер. Как в прострации, я ватным телом с помощью поддержки подруги смогла принять сидячее положение. Но вынуждена была скрючиться на один больной бок, спина была не в состоянии выпрямиться. Кисть руки тоже пронзили острые ощущения, костяшки пальцев заломило, о чего новая порция пронзительного крика сорвалась с уст.

Я знала, что Эйден был в полной ярости, поэтому пока я была в полусидящем положении на мраморном полу, кое-как пыталась ощутить его сердце у себя в руках. Наш ритуал выручил нас обоих, ведь я могла на расстоянии воздействовать на его главный механизм в теле. Поэтому я из последних сил сконцентрировалась на нашей нити, которая уже меняла алый окрас на первичный золотой цвет. Пот струился по лицу, словно меня окатил ледяной дождь. Как только почувствовала, что у меня получилось его успокоить, я принялась замедлять и свое сердце. На висках выступили капельки воды с новой силой. Рейчел дрожащим голосом сообщила, что я было бледная как смерть, что весьма не радовало. Подруга еле подняла меня, облокотив на себя весь центр тяжести моего согнутого тела. Я хлюпала носом и постоянно вскрикивала при любом неправильном движении. Медленно мы почти доползли до дверей выхода спальни, как те быстро распахнулись перед нашими носами. Эйден тяжело и прерывисто дышал, водя нервным и перепуганным взглядом по мне сверху вниз. Не проронив ни слова, он, молча, поднял меня на руки и молниеносно вынес из комнаты. Рейчел на ходу поправляла мне сорочку, которая была вспорота на месте травмы. Пока на заднем фоне мелькали очертания коридоров и физиономии всполошенных слуг, я всматривалась в искаженное от боли лицо парня. Эйден рыкнул в сторону стоящего с открытым ртом Дария, о срочной необходимости лекаря. Главный дворецкий поспешно сорвался с места, не заметив бегущую за нами Рейчел. Зайдя в небольшой лазарет, скучающих бледно желтых оттенков стен, парень с осторожностью разместил меня на кушетку с белоснежными простынями. Он сам хватался за место, где и его кость тоже была сломана. Грех Гнева с примесью вины прошептал: «Прости меня. Нас сдали с потрохами …». Он закрыл глаза и начал нервно искать в нагрудном кармане табак. Его рука была стесана на костяшках.

Рейчел

Я до ночи просидела с Дженнифер в лазарете. Во сне она что-то шептала и корчилась от ночного кошмара. С искаженными чертами лица в глазах я гладила подругу по руке, и шепотом убаюкивала. Не могла видеть ее мучений. Мое сознание было в оцепенении, от произошедшего утром. А когда она упала на колени и прохрипела мне очевидный намек, я совсем потеряла дар речи. С паникой пыталась спросить у Юджина, что за чертовщина происходила в его резиденции. Ведь он вроде как хозяин, и всегда в курсе всего, даже если момент происходит в его отсутствие. Я вспоминала эту фразу подруги, и от нее веяло очевидной ненавистью, даже скорее холодом. Я знала этот тон Дарвуда, прекрасно понимая, что он не потерпел бы ситуацию, где из него хотели сделать наивного олуха и дурака.

«– Юджин, что происходит!?» – Я вопила по связующим струнам, держась за голову.

«– Ничего примечательного, ягненок. Занимаюсь восстановлением дисциплины и поправкой воспитания». – Монотонно отмахнулся Юджин, будто это представляло собой обыденное дело в повседневной жизни Греха Гордости.

«– Тогда, почему Дженнифер корчится от боли?! Чтобы бы ты не задумал, оставь ее! – Дрожащим голосом просила я, поддерживая подругу за плечи.

«– Ей досталось из-за промаха Эйдена». – Начал Дарвуд. – « У меня не было намерений целенаправленно ей вредить. Будет уроком… ». – Заключил он, а тем временем Дженн упала на спину с новым приступом душераздирающих криков.

«– Юджин!» – Мой голос надломился и сорвался на истерический вопль.

Я не помнила всех деталей в тот момент. Дженн дала понять, где источник боли, и мои дрожащие руки разорвали ей сорочку на груди. Меня добивал факт, что я не могла избавить девушку от мук, хотя так отчаянно желала! Раздался хруст, от чего меня бросило в жуткий холод и жар одновременно. Я даже перестала четко видеть подругу. Пелена от ужаса криков застилала обзор.

«– ЮДЖИН!» – Я закричала по нитям изо всех сил. «– Пожалуйста, … хватит». – Едва сдерживала свои рыдания.

Была четкая пауза на несколько секунд.

«– Только потому, что ты попросила меня». – С нервным тоном он прервал нашу беседу.

Самое худшее  – это смотреть на страдания близкого человека и не в силах ему помочь. Я чувствовала себя виноватой, что не  сразу остановила этот кошмар. Если бы раньше Дарвуд услышал от меня просьбу подобного рода, то с легкостью  послал бы куда-нибудь в ад. Сейчас все было немного иначе. Я могла понять Эйдена с Дженн, так как это был единственный способ, чтобы хоть как-то избежать ненавистных сил ренегата. … Но и то, что тем самым Вайлд попытался обхитрить Дарвуда, а это прямой удар по гордыне последнего, делало из него и Дженнифер отличную мишень для ярости Юджина. Я не сумела выбрать точную позицию, так как видела неправоту с обеих сторон. Эйден ослушался, пытаясь обмануть, а Юджин перегнул палку. Быть может, если бы Вайлд спокойно и прямо высказал Юджину правду, то можно было избежать лазарета. А так Грех Гнева тем самым подвергал Дженнифер опасности и все вылилось в произошедшее.

На второй день …

Вайлд вместе со мной допоздна просидел у постели Дженн, не отходил ни разу от нее, что впечатляло.

Неужели, эта глыба гнева и ярости может что-то чувствовать к моей подруге?

Я удивляюсь силе духа Дженнифер Сеинт, если она смогла достучаться до этого парня, понять его и привязаться. Эйден сидел на белом стуле, скрестив руки, которые скрывали бинтовую повязку на теле в глубине его пиджака. Парень склонил голову набок и дремал, точнее, как оказалось на самом деле, просто прикрывал глаза. Правая рука парня в области костяшек тоже была обернута белой марлей. Сонная я, не заметила, как начала смотреть на него в упор с неким недовольством.

– Чего уставилась, зеленоглазка? – Прохрипел парень с закрытыми глазами. – Я чувствую твой взгляд всеми фибрами. – пошевелил спиной Вайлд, слегка корча физиономией.

– Тебе нравиться Дженнифер? – Я пытливо с прищуром всматривалась в янтарные глаза парня.

– Катись в ад со своими вопросами. – Поперхнулся Эйден и заерзал на стуле.

– Тогда какого черта она в лазарете?  С недовольством прошипела я.

– Юджин все узнал и спровоцировал меня. – Отвернулся к окну парень.

– Эйден, извергав свой гнев, ты