последующую улыбку максимум обаяния.
— А разве тебе нечем заняться, мон амиго?
— Ну я не по…
Быстро перебив молодого Лопеса, Джоанна воскликнула:
— У тебя есть главное занятие во всей твоей жизни — любить меня!..
Диего улыбнулся в ответ.
— О, да, моя возлюбленная!.. Уверяю тебя — ты не разочаруешься в моих чувствах!..
Когда первоначальная волна эмоций молодого Лопеса несколько спала, Джоанна, нежно обвив ему шею руками, произнесла:
— А о делах мон амиго, не беспокойся… Предоставь это мне…
Глава 43
Лорена дель Вильяр не могла дождаться условленного Гранадосом дня — она несколько раз в день проезжала по улице Симона Боливара на своей автомашине, то и дело бросая взгляды на окошко граверной мастерской, в надежде на случайную встречу. Однако окошко Гранадоса было наглухо закрыто — или Мигель работал, или его просто не было в тот момент там.
И вот, наконец, желанный день настал. Лорена, которая и без того всегда отличалась достаточной пунктуальностью, приехала в мастерскую Гранадоса на полчаса раньше условленного времени, и ей все равно пришлось ждать гравера: тот был точен, как часы, и появился ровно в шесть вечера — именно на шесть он назначил своей клиентке встречу.
Пройдя за гравером в его комнатушку, дель Вильяр по-хозяйски расположилась за рабочим столом Гранадоса — за тем самым столом, за которым неделю назад она заключила с Мигелем столь необычное соглашение…
Выдвинув ящик конторки, Гранадос вытащил пачку документов и молча протянул их Лорене.
— Уже готово?.. — спросила она.
Мигель Гранадос самодовольно заулыбался. Да, он действительно был настоящим мастером, и никого еще ни разу не подводил — ни по срокам, ни, тем более, по качеству исполнения.
— Да, — ответил он не без некоторой гордости, — вы ведь заказывали именно на сегодня?
«Он говорит об этом так, будто бы я заказывала не фальшивый паспорт иностранной державы, а какие-то малозначащие пустяки — ремонт сносившейся обуви или что-то вроде того, — подумала Лорена, — однако, тем не менее, не подвел…»
Взяв первое, что попалось ей под руку, — это был паспорт, увенчанный королевской короной, — Лорена перелистала его.
— Я понимаю, — улыбнулся гравер, что вы, может быть, и не совсем разбираетесь во всех тонкостях моей профессии… Однако смею вас уверить, что качество — просто превосходное…
Лорена открыла первую страницу и внимательно посмотрела на свою фотографию. Дон Мигель был не только превосходным мастером-фальшивомонетчиком, он был и неплохим психологом; во всяком случае, он догадался отретушировать следы от ожогов на фотографии своей клиентки, хотя та его об этом и не просила.
Глядя, как внимательно всматривается его подопечная в свой фотоснимок, Гранадос подумал: «Точно так же поступает абсолютное большинство женщин… Для них ведь наверняка главное не качество работы, не точность рисунка и имитации мельчайших, скрытых от глаз подробностей… Для женщины главное — хорошо ли она получилась на фотографии… Наверняка, если бы поставить ее перед дилеммой, что лучше: отлично выполненная фальшивка с фотоснимком, на котором ее изображение малопривлекательное, или средняя подделка с эффектной фотографией, подавляющее большинство наверняка бы отдали предпочтение второму… Ну, — вздохнул Гранадос, — что ни говори, а истинную оценку моему тяжелому и неблагодарному труду может дать только мужчина…»
Видимо, Лорена осталась довольна не только фотографией, но и качеством подделки — хотя, как правильно заметил гравер, она имела об этом достаточно смутное представление… Еще раз перелистав паспорт с изображением тяжелой королевской короны, Лорена положила его в пачку с остальными документами и потянулась за сумочкой, в которой лежал кошелек.
— Там еще водительские права испанского образца, карточка социального страхования, свидетельство о рождении и даже библиотечное удостоверение, — сказал ей дон Мигель Гранадос.
— Библиотечное удостоверение?.. — переспросила Лорена, — Но ведь я этого не заказывала!..
— Можете считать, что это просто подарок, — улыбнулся Гранадос. — Так, от себя лично…
Лорена пожала плечами.
— И охота вам было столько возиться с каким-то поддельным удостоверением?
— Ну, не скажите, не скажите, — весело произнес Гранадос, — не надо мне так говорить — «возиться»… Я ведь иногда работаю не только ради денег, но и для собственного удовольствия!..
Лорена сдержано поблагодарила гравера и, сложив документы и сумочку, протянула граверу перевязанную банковским способом пачку банкнот.
— Благодарю вас, сеньора, — произнес Гранадос, учтиво поклонившись, — значит вы остались довольны моей работой, сеньора дель Вильяр?..
Лорена вспыхнула — почему, с какой это стати грязный пролетарий Мигель называет ее не тем именем, которым она ему представилась?
— Меня зовут Хуанита Альбенис, — холодно произнесла она. — И вы, дон Мигель, потрудитесь, пожалуйста, называть меня так же…
Мигель тут же спохватился.
— Ах, да, конечно, конечно… Простите меня великодушно, сеньора Альбенис, я совсем забыл, как звучит ваше настоящее имя… Знаете, я ведь уже человек немолодой, а у меня теперь так много работы. Значит, сеньора Альбенис, вы остались довольны?
Лорена холодно кивнула ему в ответ.
— Да, благодарю вас…
Гранадос прекрасно понял, что Лорена если и не сильно рассердилась на него, то только лишь потому, что нуждалась в его услугах, и поэтому решил немного отложить разговор о них…
«Эта сеньора прекрасно может и обождать, — подумал дон Мигель, — ничего, пусть, пусть, побольше побудет в Неведении, пусть попробует перевести разговор в то русло, которое ей надо… “Месть за поруганную честь дочери” — это замечательно, но старик Гранадос вовсе не обязан выслушивать, как с ним разговаривают таким категоричным тоном…»
Весело посмотрев на сеньору, гравер поинтересовался:
— В прошлый раз я спрашивал у вас, как же поживает мой старый друг дон Антонио Гарсиа… Скажите, он с тех пор не звонил вам?
Лорена мотнула головой.
— Нет, — ответила она, — не звонил…
Гранадос слегка вздохнул и, сделав сокрушенное лицо, произнес:
— Да, жаль, конечно… Хотя, — он мельком посмотрел на свою гостью, — хотя, если честно, я рад за сеньора Бурручагу…
«А как рада я!.. — на лице дель Вильяр зазмеилась ядовитая ухмылка, — Как я рада… этого просто никто не представляет!..»
Гранадос продолжал:
— Да, этот сеньор — человек очень тяжелой и сложной судьбы… Он так мучился, так страдал!.. И я так рад за него…
На лице Лорены не отразилось никакой радости по поводу того, что Бурручага, наконец-то, начал новую жизнь — тем более, что беседа об Антонио Гарсиа явно не входила в ее планы.
Однако гравер, судя по всему, придерживался иного мнения…
— Наверняка, он теперь так занят, у него так много работы у сеньоры Лопес, что он никак не может мне позвонить!.. — скорбно покачал головой Гранадос. — Значит, он действительно не звонил вам?
Лорена сделала над собой усилие, чтобы не
