Даже не к нити, а к настоящей пуповине, по которой летел дух некроманта.
Вжик!
Лезвие кинжала перерубило пуповину словно нить, а рукоять мгновенно потеплела.
Да какой там потеплела — руку обожгло словно огнем!
Земля стремительно приближалась, а за спиной слышался треск рассыпающегося прахом дракона.
В голове били набаты, меня переполняла пьянящая сила, и в то же время глубоко внутри поселилось сосущее чувство пустоты.
Артефакт фон Аэра похолодел, сигнализируя о том, что силы в нем осталось совсем немного, и я, чуть подкорректировав падение, спланировал точно к вампиру.
— Молодец! — прохрипел фон Лютик, зажимая рассеченный живот. — Горжусь!
— Это вы молодец, — не согласился я, чувствуя необъяснимое чувство родства и… тепла. — Долго пришлось сидеть в засаде.
— Старый хрыч чуял опасность, — усмехнулся фон Лютик. — А сам я зайти в шатер не могу.
— Гортан там? — сообразил я.
— Там, — подтвердил вампир. — И если он не выйдет через три секунды, можешь сжечь этот шатер!
— Поджигаю, — кивнул я, выкручивая Грань Огня на максимум.
Вряд ли бы этого хватило, чтобы выдавить мало-мальское плетение Огня, но мистик, почувствовав всплеск стихии, и не подумал отсиживаться в шатре.
— Я выхожу! — выкрикнул он, одергивая полог шатра. — Обойдемся без огня.
— Для человека, который стоит одной ногой в могиле, ты удивительно спокоен, — заметил я, стискивая в руке кинжал.
— Мой учитель любил повторять, что разумные люди всегда смогут договориться, — мистик, немного помедлив, вышел из шатра и с вызовом посмотрел сначала на меня, потом на фон Лютика. — Думаю, у меня есть что-то, что нужно вам.
— Можешь отозвать армию нежити? — хмуро уточнил я, разрываясь между желанием убить этого негодяя и спасти своих товарищей.
— Увы, — Гортан с сожалением покачал головой. — Зарыш не доверял никому, и сейчас нежить будет убивать все живое. И убитые будут пополнять строй немертвых. Классическая подстраховка всех некромантов.
— Сфера смерти?
— У Зарыша, — скривившись, ответил мистик. — По крайней мере то, что от нее осталось.
— В таком случае, — я посмотрел на фон Лютика, — не вижу причин с ним сюсюкаться.
Гортан побледнел и, схватившись за висящий на груди артефакт, отступил назад.
— Подожди, племяш, — фон Лютик покачал головой. — Малыш Гортан хочет силы и власти, и у нас с Гардом есть, что ему предложить.
— Племяш? — всю остальную, несомненно важную, информацию я пропустил мимо ушей, вычленив самое главное на текущий момент.
— Долгая история, Александр Емец Денебери фон Лютик, — усмехнулся вампир. — Узнаешь все, когда будешь проходить испытание на право владения. И, кстати, поздравляю, теперь это твой город.
Кто говорит, что у вампиров нет чувства юмора? Называть руины городом — это ж каким оптимистом надо быть!
— Но…
— Все потом, — фон Лютик покачал головой и кивнул на свой живот. — У меня осталось не так уж много времени. Да и у тебя тоже.
— В каком смысле?
— Ты знаешь, о чем я, — вампир поджал губы и, подцепив лежащую на земле Сферу Смерти носком сапога, бросил её Гортану. — А теперь, займись делом, племяш. И помни, только Вера побеждает Страх.
Дико хотелось психануть и устроить сцену, но глубоко внутри я понимал, о чем говорит фон Лютик.
Если сейчас ничего не предпринять, Порог погрузится в самый настоящий постапокалипсис. Цитадель, скорей всего, справится с напастью, вот только какой ценой?
К тому же сейчас я нахожусь в самом эпицентре некроэнергии — после упокоения дракона она выплеснулась наружу, и сейчас стремительно расползается во все стороны, усиливая немертвых и убивая все живое.
— Гадство, — пробормотал я, краем глаза наблюдая, как фон Лютик вербует Гортана.
С одной стороны, на душе было гадко, с другой, я понимал, что мистик — самый подходящий кандидат для двойной игры, ну а с третьей… все эти игры разведок лично для меня были сейчас абсолютно неважны.
Мелькнула изумрудная вспышка портала — при желании сейчас можно было открыть путь десяткам легионов — и фон Лютик одним тычком отправил Гортана в зеленый огонь.
Таким я и запомнил Гортана — прижимающим к груди оплавленную Сферу Смерти, со странной смесью страха, облегчения и предвкушения.
Ну а в следующий момент все завертелось, как в карусели.
Бывает, оказываешься в какой-то ситуации и кристально ясно понимаешь — вся твоя жизнь была прелюдией к этому моменту.
Все разом теряет свою ценность, и остается только здесь и сейчас. И от твоего выбора, кажется, зависит не просто твоя жизнь, но судьба целой вселенной.
Вот именно такие ощущения я и испытывал прямо сейчас.
Изнутри меня высасывало проклятье Ануба, а снаружи бушевала сила, которая и не снилась даже архимагу…
Вокруг меня стягивалась охрана лагеря — острые мечи, приготовленные к броску пилумы — а рядом стоял распахнутый шатер, который буквально светился от количества разнообразных артефактов…
Я одновременно видел и глазами нежити, которая бездумно рвалась вперед с одной только мыслью — уничтожить, разорвать, лишить жизни — и в то же самое время смотрел глазами защитников — бросал Огненные и кислотные зелья, бил зачарованными арбалетными болтами и яростно врубался в деревянные тела своим клинком…
Я ощущал каждого немёртвого и знал — присягни я сейчас на верность Анубу, вся эта армия станет моей.
И точно так же я ощущал полыхающие души смертников — оставшихся в Лютиках магов и воинов.
Вот Корзин, облюбовавший крышу еще не разрушенного дома. Вокруг него ревет пламя, и маг сжигает сам себя, чтобы пустить в нежить испепеляющий Огненный вихрь…
Вот Зубоскал, орудующий сразу двумя клинками — в его крови кипит дикая смесь из десятка зелий, и воин, понимая, что у него осталось не более часа, ожесточенно крошит немертвых…
Вот погранец-здоровяк, с трудом отрывает костяную гончую от своего разорванного — опять! — горла и ломает её об колено…
Вот окровавленный де Грасс с Ашем на плече убегает по крышам от костяных мечников…
Вот Дикса в последний момент замечает, что круг магов отравлен ядом Скверны и без предупреждения бьет по пятерке магов, сжигая их дотла…
Вот Соня на мгновение приходит в себя и, видя злобный оскал баньши, с визгом создает Волну Жизни, которая испепеляет призрачную нежить…
Вот фон Аэр выхватывает Соню из рук споткнувшегося Кира, усилием воли закидывает потерявшего силы живчика себе на плечо и бежит что есть сил дальше…
